Бетани.
– Дом, – шепнула она, – это то место, где Вильгельм преклоняет голову. Я не могу разлучаться с ним.
Улыбнувшись, Бетани посмотрела на короля. Вождь, привыкший повелевать людьми, – вне всякого сомнения, но нежный возлюбленный? Подобное было трудно себе представить. Однако одно несомненно: Вильгельм и Матильда по-настоящему любят друг друга.
Украдкой взглянув на супруга, Бетани с удивлением увидела на его красивом лице улыбку. Неужели и Ройсу действительно нравится происходящее?
Окончание представления было встречено оглушительным громом восторженных восклицаний. Гости столпились вокруг Бетани, поздравляя ее. Окруженная незнакомыми лицами, молодая женщина никак не могла прийти в себя. Каждый пытался привлечь ее внимание, обменяться хоть парой слов. У Бетани от новых лиц и имен закружилась голова, и тут Ги выхватил ее яз толпы.
– Взгляни на того вельможу, что сейчас разговаривает с Ройсом. Это он больше всех противился тому, чтобы мой брат был принят при дворе. Возможно, время смягчило чувства старого нечестивца; быть может, его очаровала эта страна. Так или иначе, твой прием никого не оставил равнодушным. Благодаря тебе, дорогая невестка, мой брат, возможно, все-таки добьется осуществления своих самых сокровенных желаний.
Повернувшись к Ги, Бетани наконец высказала вслух давно терзавший ее вопрос:
– Ги, раз сам король – незаконнорожденный, почему же Ройса так беспокоит общественное мнение?
– Наш король – прирожденный вождь, люди идут за ним в огонь и воду, и все же кое-кто нет-нет да помянет ядовитым словом его происхождение.
Бетани почувствовала, что Ги чего-то недоговаривает.
– Но есть что-то еще, не так ли?
Губы Ги растянулись в смущенной улыбке.
– Oui, на Ройса тяжелым камнем давит не только то, какое место он занимает при дворе. Я почти не помню отца, а брат был уже достаточно взрослым, когда тот нас бросил. Предательство отца оставило на сердце Ройса глубокие шрамы. Он потерял не только положение в обществе, но и веру в людей.
Бетани задумчиво посмотрела на своего супруга, оживленно разговаривающего с гостями. Если бы она только знала, как обрадуется Ройс успешно проведенному торжественному приему, то уже давно постаралась бы устроить такой ужин, пригласив на него как можно больше знатных гостей. Разумеется, за один вечер невозможно унять гложущую Ройса с детских лет боль, но хоть немного облегчить его страдания – это уже маленькая победа.
Придя к такому заключению, Бетани, успокоившись, окунулась в веселье. Когда супруг обвил рукой ее талию, она с готовностью прижалась к его груди. Оказывается, для того, чтобы поднять ему настроение, нужно так мало! Сама же Бетани, видя радость мужа, была вне себя от счастья.
– Спасибо, – шепнул ей Ройс на ухо.
– За что? – спросила Бетани.
Хотя ответ был ей известен, она хотела, чтобы Ройс сам все сказал.
– За то, о чем я мечтал всю свою жизнь, – сдавленным голосом произнес он. – Быть может, меня никогда не примут при дворе; зато я принят в твоем сердце.
Несмотря на успех праздника, Ройс по-прежнему считает, что всегда будет изгоем при дворе. Бетани молила Бога о том, чтобы со временем это перестало так много для него значить.
Ройс смотрел на нее так пристально, что Бетани даже стало неловко. Что-то происходило между ними, и Бетани боялась дать этому название.
Пляски и веселье продолжались – впервые после нормандского вторжения у Бетани было легко на душе. Быть может, она нашла свою судьбу. О Господи, пусть будет так! Как правильно сказала Матильда: «Дом – это то место, где муж преклоняет голову».
Нортумберленд принадлежит Ройсу де Бельмару, она же, хочется ей этого или нет, любит его. Можно ли считать счастьем то, что король Вильгельм увидел в них достойную супружескую пару? Если бы только Ройс заключил мир с терзающими его демонами!
К хозяевам подошла королевская чета, и король похлопал Ройса по спине:
– Я знал, что брак этот пойдет на пользу вам обоим.
Матильда кротко улыбнулась, глядя на супруга.
– Уверена, муж мой, леди Бетани очень приятно слышать эти слова. – Ее замечание было произнесено таким ласковым голосом, что Вильгельм не обиделся на упрек, хотя и понял его. Королева повернулась к Бетани. – Я многому у вас научилась.
– У меня? – с трудом выдавила та.
– Oui, дорогая. Мудрец никогда не перестает учиться. Вы показали мне, что такое настоящая щедрость и гостеприимство. Благодарю вас.
Бетани смутилась. Нормандский двор слыл самым утонченным на свете.
– Благодарю вас, Ваше Величество. Я никогда не забуду вашу доброту и мудрость.
Бетани знала, что при воспоминании об этом вечере у нее на душе всегда будет тепло. Она запрячет память о нем в надежное место, где та не потускнеет, не потеряет своего значения.
Когда празднество подходило к концу, в дверях залы появился Седрик, обеспокоенно вглядывающийся в собравшихся.
