– Выбор есть всегда! – с жаром бросила она, выбегая из комнаты.
– Если так сражается мужеложец, меня дрожь охватывает при мысли, что будет, если шотландцы выставят против нас настоящих мужчин, – сказал. Ги.
– Проследи за тем, чтобы воины упражнялись трижды в день. Раз столкновения с шотландцами не избежать, мы должны быть к нему готовы, – ответил Ройс.
Бетани, входя в комнату, услышала конец разговора братьев, но изобразила полное безразличие. Ей стало гораздо легче на душе после того, как был решен побег брата и сестры.
Увидев, что Ги нахмурился, девушка спокойно обратилась к нормандскому вождю:
– Если вам угодно, я приду позже.
– Non, заходи, – махнул рукой Ройс, приглашая ее войти.
Но его брат остановил Бетани. Отобрав у нее поднос, он внимательно изучил мешочки с травами. Девушка вспыхнула, услышав обращенные к брату слова Ги:
– Болиголова и волчьего глаза здесь нет. И все же я бы не стал ей доверять.
Оскалившись собственной шутке, Ги взглянул на Бетани.
Та не ответила на его улыбку, решив, что шутки у нормандцев почему-то начисто лишены юмора.
– Она знает, какое наказание ждет ее, если она замыслила что-то недоброе, – сказал Ройс.
– Вспомни про уксус, – заметил Ги. На лице Ройса расплылась улыбка:
– Она сполна заплатила за свою глупость.
– И все же, мне кажется, если у нее хватило дерзости выкинуть такую штуку, она опять может прибегнуть к чему-нибудь подобному, – сказал Ги, глядя на Бетани с деланным ужасом, словно опасаясь, что у нее вот-вот вырастут рога или она насадит его на вилы.
– Уверен в этом. Анни очень не нравится быть рабыней. Но она очень любит своих родных и поэтому будет беспрекословно мне повиноваться.
Подобно соли, втираемой в свежую рану, его слова явились болезненным напоминанием о той власти, какой он обладал над Бетани. Но завтра, если все пройдет благополучно, все угрозы нормандца превратятся в пустой звук.
– Если вы желаете сами заняться своими ранами, скажите одно слово, и я уйду.
Поставив ведро, девушка стиснула дрожащие руки, не желая ничем выдать свои страдания.
– Non. Ты останешься и будешь врачевать мои раны, – сказал Ройс.
Ги недовольно покачал головой, следя за тем, как Бетани снова взяла ведро и направилась к лохани. Ройс хлопнул брата по спине:
– Мне ничего не угрожает. Иди проследи за тем, как выполняются мои распоряжения. Теперь мне потребуется лишь нежное прикосновение Анни.
Возвращая девушке поднос, Ги сказал:
– Уясни твердо: если моему брату станет худо от твоего врачевания, я отомщу.
Проводив его взглядом, Бетани повернулась к предводителю:
– Ваш брат получает огромное наслаждение, пытаясь запугать меня.
– Non. Ги по натуре не жесткосерден. Просто он делает для меня то, что делаешь ты для своих родных. В этом вы очень похожи друг на друга.
Пропустив его высказывание мимо ушей, Бетани опустила поднос и указала рыцарю на стол:
– Садитесь, и я наложу швы на рану, а потом вымою вас.
Она приготовила миску с чистой водой и бутыль ржаного виски. Налив немного виски в воду и омыв в нем иголку с ниткой, Бетани взяла Ройса за раненую руку.
– Вы готовы?
– Мне не нужно изображать мужество. Начинай.
Вылив на рану крепкое виски, Бетани услышала, как рыцарь шумно втянул воздух, но не издал ни звука; его глаза, когда он встретился с нею взглядом, были полны решимости. Взяв иголку, Бетани вдела в нее нитку и начала мучительно долгий процесс накладывания швов на живую ткань. Каждый раз, когда иголка входила в его тело, рыцарь напрягался, но выносил боль молча. Он сохранял внешнюю невозмутимость, но девушке казалось, что острая игла пронзает ее собственную плоть.
– Я знаю, как это больно. Если хотите кричать или даже плакать, не стесняйтесь, я пойму.
– Плакать! – взревел оскорбленный рыцарь.
– Здесь нет никого, кроме нас с вами. Передо мной вам не обязательно сохранять лицо.
– Вероятно, мужчины-саксы блеют словно овцы в присутствии своих женщин, но нормандцы так не поступают.
«Рассуждения, достойные тупоголового осла», – пробормотала про себя Бетани.
Что ж, надменность нормандского рыцаря распалила ее гнев и помогла завершить отвратительную работу. Ее окровавленные руки тряслись, ей очень хотелось глотнуть вина, но Бетани опасалась, что желудок сейчас ничего не примет. Несмотря на то, что рана, к счастью, оказалась ровной, без рваных краев, девушке потребовалось все ее мастерство, чтобы зашить рассеченные ткани. Наложив последний
