объявил первое дело.
– Воровство! – зычно рявкнул он.
Перед Ройсом предстал мальчик семи лет от роду. Его выкатившиеся от ужаса глаза блестели, словно полная луна в ясную ночь.
– Этот сакский щенок обвиняется в том, что он крал еду, милорд, – сказал Вашель.
– Мальчик, почему ты крал еду? – спросил Ройс. Мальчик, несмотря на страх, постарался расправить плечи:
– Я был голоден.
Его голос прозвучал едва слышно, ответ был так прост, и Бетани почувствовала, что у нее сдавило грудь. Не обращая внимания на то, что ее слова явятся выражением неуважения и нарушат ход судебного разбирательства сеньора, Бетани обратилась к Ройсу:
– Рам – хороший мальчик. Не надо его наказывать.
Не обращая на нее внимания, Ройс сделал знак Ги. Склонив друг к другу темноволосые головы, братья засовещались шепотом, и Бетани не смогла разобрать ни слова. Она с негодованием подумала, что для осуждения одного ребенка требуются два могущественных воина.
Охваченная пламенем ненависти, девушка решила, что никогда не простит этого Ройсу.
Ги ушел, а его брат, не заметивший переполняющего Бетани гнева или же безразличный к нему, снова обратил все внимание на ребенка:
– Скажи, мальчик, тебе раньше уже приходилось голодать?
– Да, милорд.
– И ты воровал еду?
– Нет, так делать нехорошо.
– Так почему же ты пошел на это сейчас?
– У мамы и сестры ничего не осталось. Нашего отца больше нет, и теперь я единственный мужчина в семье.
Откинувшись на спинку кресла, Ройс внимательно посмотрел на мальчика:
– Почему у вас дома не осталось еды?
Краска схлынула с лица Рама; он испуганно посмотрел в сторону Бетани, взглядом умоляя ее о помощи. Бетани показалось, сердце ее разорвется на части.
Ройс не позволил ей вмешаться, схватив за руку.
– Так почему у вас дома не осталось еды? – повторил он свой вопрос, подаваясь вперед.
Мальчик сжался в комок, подавленный его властным голосом. По его щекам скатились круглые слезинки, и он принялся тереть глаза кулаками.
– Воин все продал, – выпалил наконец Рам, и в его голосе отчаяние смешалось с вызовом.
В дверях появился Ги, следом за которым шел нормандский воин. Они пересекли залу, и их шаги прозвучали гулким эхом во внезапно наступившей тишине. Остановившись перед своим предводителем, молодой воин угрожающе сверкнул взглядом на Рама и, лишь решив, что мальчик достаточно запуган, повернулся к Ройсу:
– Вы желали видеть меня, милорд?
– Этот мальчик утверждает, что из-за тебя его семья голодает, – сказал Ройс. – Это правда?
– Non, милорд. По вашему приказу все воины, живущие в деревне, заботятся о приютивших их крестьянах.
– Значит, ты утверждаешь, что по справедливости обходишься со своими хозяевами?
– Клянусь всеми святыми! – с жаром воскликнул воин. Затем он гневно указал рукой на мальчика: – Этот щенок – сакс. Неужели его слово перевесит мое?
Зажмурившись, Бетани вознесла к небу немую молитву, призывая Господа Бога поразить клятвопреступника.
Вашель, подойдя к Ройсу, что-то шепнул ему на ухо. Бетани снова не удалось понять, о чем идет речь. Будь проклят этот Вашель с его скрытностью!
– Раз ты клятвенно заверил меня, что обеспечиваешь приютившую тебя саксонскую семью, а мальчик это отрицает, мы сейчас отправимся к тебе в дом и убедимся, как все обстоит на самом деле.
Воин окинул испуганным взглядом залу, словно призывая на помощь остальных соотечественников. Видя, что никто не откликнулся на его призыв, он беспомощно развел руками, неуверенно шагнув вперед.
– Non, милорд, в этом нет необходимости.
– Я настаиваю на том, чтобы осмотреть твое жилище, – властно приказал Ройс. – Только так мы наверняка узнаем, кто лжет, и покажем этим, людям истинную справедливость.
– Умоляю, простите меня, милорд. Но это не нужно.
Воину было не по себе, Бетани заметила выступившую у него на лбу испарину.
– Можешь ли ты назвать нам причину, по которой не желаешь показать нам свое жилище?
