Широко улыбнувшись, Ги шагнул к Бетани и взялся руками за стол по обе стороны от нее. Он подался вперед, и девушке пришлось отодвинуться назад.
– Non, Бетани, я показал вам лишь кое-какие из женских уловок, к которым они прибегают, чтобы привлечь внимание мужчин. Но сделать так, чтобы мужчине не наскучить, – это уже другая задача. – Он стал совершенно серьезным. – Мужчина выбирает себе в спутницы жизни женщину, отвечающую его чаяниям. Избранница Ройса должна будет предложить ему… – Ги помолчал, заглянув ей в глаза, – …любовь, не ставящую никаких условий, и верность.
Бетани с шумом втянула воздух.
– Он мой враг. – Опустив взгляд, она прошептала: – Я никогда не смогу отдать ему свое сердце.
– Ну хорошо, если вы не в силах дать моему брату любовь, дайте ему то, что предлагает Дамиана… станьте очаровательной женщиной, наполните каждое движение чувством, не оставляющим никаких сомнений по поводу того, что тело ваше изнывает по мужскому прикосновению.
– Что? – недоверчиво спросила Бетани.
– Именно так, – усмехнулся Ги. – И в речи, и в походке Дамианы постоянно присутствует соблазн. Ее платья, более тесные, чем того требует мода, подчеркивают каждый изгиб ее роскошного тела. Раз вы не можете полюбить моего брата, вам придется сражаться с Дамианой ее же оружием.
Его взгляд снова прошелся по груди Бетани; криво ухмыльнувшись, Ги снова предложил:
– Вам надо ушить лиф, чтобы он обтягивал грудь.
Бетани вспыхнула от стыда.
– Ги, перестаньте! – воскликнула она, отталкивая его от себя.
– Бетани, я говорю истинную правду. Если вы собираетесь вступить в борьбу с Дамианой за благосклонность Ройса, вам необходимо отыскать в себе женственность и выставить ее напоказ.
Кто дернул ее за язык? Зачем она согласилась на эти уроки?
– Я все поняла. Мы закончили?
– На сегодня – да. Вы воспользуетесь кое-чем из предложенного мною?
Ха! Ни за что на свете она не будет вести себя так непристойно. Стыд и срам.
– Брет передал мне, что вы будете на конюшне. – С опаской оглядевшись вокруг, отец Джон придвинулся к Бетани. – Вот возьмите, – протянул он ей запечатанное послание. – Это от вашего дяди.
Охваченная радостным предчувствием, девушка вскрыла письмо; когда она узнала его содержание, лицо ее озарилось улыбкой.
– Кажется, сам Господь Бог отвечает на наши молитвы. Дядя Брам отправился в Лондон выручать нас, – сказала Бетани, пряча письмо за пазуху.
– Я буду вспоминать вашего дядю в молитвах.
Потрепав девушку по плечу, священник ушел. Бетани вышла во двор конюшни.
Вдоль изгороди беспокойно кружил своенравный жеребец, черный, как ночное небо. С безумно горящими глазами, раздувая ноздри, благородное животное носилось вокруг остальных лошадей, заставляя их держаться вместе надежнее высокого забора.
Бетани очень соскучилась по прогулкам верхом на своем любимце.
– Иди сюда, Морлок, дай мне заглянуть в твою уродливую мордаху! – Конь послушно подбежал к ней. – Любимый ты мой, застоялся! Эх, помчаться бы сейчас на тебе по полям. Добрая скачка излечила бы тебя от тоски по раздолью и позволила бы мне выплеснуть бурлящую внутри ярость. Помнишь, как мы неслись с тобой, не выбирая дороги, точно за нами гнались демоны! Но от тех забот, что свалились на нас сейчас, никуда не уйти.
– Ты хочешь прокатиться верхом на этом жеребце?
Бетани вздрогнула, застигнутая врасплох внезапным появлением Ройса. Испуг ее тотчас же сменился подозрительной осторожностью. Девушка взглянула ему в глаза.
– Хочу.
– В таком случае я возьму тебя с собой.
Самодовольное выражение его лица не предвещало Бетани ничего хорошего.
– Нет, в этом нет необходи…
Ройс поднял руку, останавливая ее.
– Мне бы хотелось переговорить с тобой наедине.
Бетани, начисто забыв о тревоге, думала теперь только о возможности прокатиться верхом.
– Знаете, все эти знаки внимания испортят меня.
– Не бери это в голову, Анни. Ты по-прежнему остаешься моей рабыней.
– Мне не угрожает опасность забыть об этом. Вы всегда любезно напомните мне о моем месте.
– Морлок – странная кличка для коня. Какой же у него норов? – спросил Ройс, пропуская мимо ушей колкость.
– Сперва я хотела назвать его Ворлоком,[11] но отец не позволил мне искушать судьбу.
