зале вином. Ее глаза остекленели, движения стали резкими и неловкими.
– Подойди сюда, рабыня, – приказала Дамиана, точно подзывая охотничью собаку.
Взгляды всех присутствующих обратились на Бетани.
Та подчинилась, благоразумно предпочитая не перечить пьяной женщине. Скандал только доставит радость Дамиане.
– Теперь ты видишь, кто здесь повелевает? Когда я выйду замуж, ты переселишься из башни в подземелье. – Отпив вина, Дамиана злобно рассмеялась. – Эй, шлюха, у меня в комнате, в нише под гобеленом, спрятана фляжка, – она протянула Бетани пустой кувшин. – Принеси мне ее, да поживее, а не то я исполосую тебе всю спину.
Не сказав ни слова, Бетани повернулась и увидела стоящих в дверях Ройса и Ги. Появление предводителя было сигналом начинать трапезу.
– Дамиана, вы выставляете себя на посмешище. Не забывайте – вместе с властью приходит и ответственность, – заметил Ги.
Дамиана капризно надула губки:
– Ги, не учите меня обращаться со слугами. Сегодня у меня праздник, и я никому не позволю портить мне настроение.
Ги с отвращением покачал головой. Бетани пыталась встретиться взглядом с Ройсом. Лицо рыцаря пересекли глубокие складки, и какое-то мгновение ей казалось, что он собирается что-то сказать. Но нет. Ройс молча отступил в сторону, пропуская ее.
Когда Бетани вернулась в главную залу, неся коньяк для Дамианы, ужин уже начался. Она попыталась не обращать внимания на новый порядок сидящих за столом: нормандка заняла почетное место рядом с Ройсом.
Бетани приблизилась к их столу, и Дамиана, вырвав кувшин у нее из рук, до краев наполнила свой кубок.
– Я постановляю: ты будешь прислуживать мне за столом. И имей в виду, дикарка, если ты будешь нерасторопна или неуклюжа, то не избежишь наказания, – процедила она.
В течение всей трапезы ни одно блюдо, поставленное на стол Бетани, не заслужило одобрительных слов Дамианы. Она поносила мясо и овощи, даже не прикасаясь к ним, предпочитая черпать жизненные силы из переработанных виноградной лозы и хлебного колоса. Для Бетани ужин был мучительной пыткой, но она не промолвила ни слова. Дамиана хочет оскорбить и унизить ее. Что ж, ее ждет разочарование.
Ройс ни словом не обмолвился по поводу выходок своей суженой. Его молчание ранило Бетани больнее самых злобных слов Дамианы.
После окончания трапезы Вердон, находящийся в необычайно хорошем расположении духа, поднял кубок, провозглашая здравицу.
– За Нормандскую империю!
– Ура! Ура! – подхватили воины. Бетани стиснула зубы, глядя на это веселье.
– В чем дело, Бетани? Ты не разделяешь нашу радость? – спросила Дамиана.
– Нет, не разделяю, – как можно вежливее ответила Бетани.
– Измена! Ройс, какое наказание полагается за измену?
Ройс оторвался от кубка; его глаза сверкнули темно-синим пламенем.
– Дамиана, ты слишком много выпила. Успокойся и помолчи немного.
– Ага! Значит, ты не покараешь предателя, если это смазливая шлюха! Вердон, Вильгельм должен услышать об этом.
Вердон с изумлением взглянул на нее:
– Что, по-вашему, я должен передать королю?
– Скажите ему, что Ройс и его шайка пригрели в своих рядах изменников.
После такого вызывающего оскорбления все нормандские воины повернулись к Дамиане, не скрывая презрения и гнева.
– Достаточно! – рявкнул Ройс. – Встань из-за стола!
– Как ты смеешь? Я уйду отсюда лишь тогда, когда закончу ужин.
С силой опустив ладонь на стол, Ройс поднялся во весь рост; в гневе он казался еще выше.
– Ты уже закончила.
Дамиана попыталась было встать, но не смогла удержаться на ногах. Злость схлынула с ее лица, сменившись испугом.
– Ройс, со мной что-то случилось. Случилось что-то страшное!
– Ты слишком много выпила, – сказал Ройс не тронутый ее словами.
– Non, дело не в этом. Случилось что-то еще. – Дамиана отерла тыльной стороной руки лоб. – Мне дурно. Я… О боже, кажется, меня отравили!
Ройс покачал головой, осуждая эту неловкую попытку привлечь к себе внимание.
– Ступай к себе в комнату, Дамиана.
– Говорю тебе, меня отравили! – воскликнула нормандка, и в голосе ее для умирающей было слишком
