отражениями. Если Вольф любил женщин, а не мальчиков, то и преподов подобрал таких же; в учебке Кноксона после смены ректора многие лишились работы с формулировкой «за недобровольные сексуальные контакты с курсантами». Но наша и Кноксоновская учебка — это как два полюса, все остальные где-то посредине. В восьмой не творилось такого кошмарного произвола, как у Кноксона, но женщин там за людей не считали. А тропезцы тоже хороши: зачем посылать на Дезерт команду женщин, хоть бы смешанную послали… План не придумался по причине недостатка исходных данных, будем импровизировать.
На подлете мы увидели флаер и направились в тот же ангар, что и он. Первое требование президента успешно выполнено — мы оказались здесь одновременно. Теперь будем делать «что угодно». Тропезок встречали двое инструкторов, это хамство — так встречать заказчиков. Я подошла к летчицам, их было пять: четыре женщины лет тридцати пяти и одна молоденькая, смутно знакомая. Присмотрелась — Илис, вот так шутки у Судьбы. Дамы, надо сказать, увидев Каса и Пола за моей спиной, напряглись. Я поздоровалась, представилась, предложила помощь в культурных контактах. Самая мужеподобная офицерша уже собралась посылать меня куда подальше, когда ее остановила подполковник, похоже, глава инспекции.
— Что вы имеете в виду?
— Дезерт, как это ни странно, разнородная в культурном плане планета, и вы сейчас в той ее части, которая сильно отличается от общепринятых стандартов. — Может, из меня и получится дипломат.
— Выражайтесь яснее, девушка.
Ну вот, все старания насмарку. Придется действовать своим любимым методом — бить в лоб.
— Президент Соденберг очень ценит сотрудничество с Тропезом, и мне поручено проследить за ходом подготовки, чтобы вы остались довольны.
— Но вы синто, что вам Соденберг?
И откуда вы взялись на мою голову? Я вздохнула.
— Скоро вы все сами поймете.
Илис тоже узнала меня и очень напоминала щенка, который хочет броситься облизать, но его не пускает поводок.
Пока мы вели беседу, инструкторы, увидев меня, догадались вызвать ректора Гауфсона-старшего, отца бывшего министра образования, которому я проткнула бедро его же коскатой. Старый хрыч, несмотря на свои семьдесят лет, был бодр и зол. Нас наконец-то вывели из ангара.
— Здравствуйте, офицеры, — ему почти удалось не скривиться. — Здравствуйте, Викен-Синоби, чем обязан вашему присутствию?
— Президент позволил мне присоединиться к инспекции, если не возражают госпожи офицеры, я ведь тоже слежу за подготовкой летчиков.
Тропезки не спешили возражать, и то хорошо.
— Ну что ж, раз президент позволил… — он вложил в простую фразу такой смысл, что сразу стало ясно: я любовница и любимая зверушка и мне многое позволяется. Убила бы на месте.
— Вам напомнить приказ, ректор Гауфсон? — таким тоном кого-нибудь более нервного я бы напугала, но Гауфсон был не из пугливых.
— Я его прекрасно помню и соблюдаю, — последнее слово он просто выплюнул.
— Ректор, — вмешалась подполковник, — покажите нам наших летчиков.
— Вот преподаватель Инкман, он вам все покажет, — и, не прощаясь, ректор удалился.
Инкман повел нашу делегацию, показал два класса, где ребята учили что-то теоретическое, и еще одну группу, тренирующуюся на имитаторах. Ого, имитаторы почти такие же, как в Тропезском космолетном, теперь ясно, чего Соденберг трясется — при отмене заказа ему будет тяжело за них расплатиться. Итого около сотни будущих летчиков. Во время переходов мне удалось шепнуть Илис: «Я тоже рада тебя видеть», — чем, похоже, ее обрадовала и успокоила. Потом нас посадили в небольшой комнатке, дали на рассмотрение учебные планы и оставили одних.
Тут-то госпожа подполковник взялась за меня с новой силой.
— Итак, госпожа синто, я вас слушаю.
— Леди.
Она подняла брови.
— Я леди Викен-Синоби, подполковник Грево, вы ведь не хотите уподобляться мужлану, который ко всему еще и ненавидит меня.
— Хорошо, леди Викен-Синоби, какого черта вы тут делаете? — не выдержала подполковник.
— Я вам объясню, только сначала прошу, ответьте на мой вопрос: вам действительно нужна эта сотня летчиков?
— Да, нужна, и даже не думайте, черт возьми, пытаться перекупить их.
— В мыслях не было, у нас свои подрастают и скоро будут готовы, чужих нам не надо, тем более что товар-то бракованный. — «Соденберг меня убьет», — отстраненно подумалось мне.
— Знаете что, вы мне уже надоели своими недомолвками.
— Да я просто не успеваю все сказать, вы меня перебиваете.
Подполковник вспыхнула от возмущения, но промолчала.
— Так вот, товар бракованный, курса «о женщинах» им не читали, что и подтверждает учебный план…
— Какого курса?
Я укоризненно посмотрела на нее и продолжила:
— Вы получите летчиков-профессионалов, но офицер-женщина ими руководить вряд ли сможет, только если покалечит парочку для наглядной агитации.
Реакция была разной, от недоверия до злости.
— Откуда нам знать, что ты не врешь, синто? — вскинулась мужеподобная Дебюсси.
— Я убью Соденберга, — проскрежетала подполковник Грево.
— В размерах проблемы вы убедитесь, пообщавшись с курсантами. Убивать Соденберга не надо, он же прислал меня к вам. Вопрос в другом: ситуацию еще можно изменить, ведь парням обучаться еще почти год, и, повторюсь, Соденберг заинтересован в том, чтобы вы были довольны заказом.
— Если он так заинтересован, почему допустил подобную ситуацию?
— Политика. Бывший министр образования подкинул папочке выгодный заказ. Офицеры, чего вы хотите? Получить сотню нормальных летчиков или испортить отношения с Дезертом, обвинив администрацию в невыполнении контракта? — а что делать, приходится быть прямолинейной.
Ответом был испытующий взгляд подполковника.
— Нам нужны летчики, — наконец выдала она.
— Хорошо.
Я связалась без вызова видео с Вольфом и поинтересовалась, сможет ли он принять у себя сотню летчиков для годичного обучения. Тот подумал и ответил, что сможет, если сплавит кому-нибудь курс техников-оружейников, то есть сто пятьдесят человек. Я позвонила ректору Штубе — его учебка была первой, в которой я отбирала ребят, и отношения с ним были нормальные, а главное, его учебка соседствовала с восьмой — и спросила, примет ли он сто пятьдесят человек и есть ли какие-то территории в восьмой учебке, которые он сможет приспособить, чтобы принять этот курс. Штубе думал недолго и назвал корпуса, которые хотел бы оттяпать в обмен на курсантов. Ему очень хотелось задать вопросы, но он сдержался, взяв с меня обещание, что я перезвоню ему позже.
— Выход есть, — выдала я офицерам после завершения переговоров.
— Только хотим ли мы в него выйти? — мрачно отозвалась Грево.
— Ну что, идем общаться с курсантами? — бодренько предложила я.
Мы вызвали Инкмана и объяснили, чего хотим. Он флегматично согласился и повел нас к курсантам, закончившим тренировку в имитаторах. Это был цирк, учащиеся просто игнорировали тропезок, все вопросы которых дублировал Инкман, и отвечали они ему. Мне-то такая практика была знакома, и я к ней уже притерпелась. Дебюсси не выдержала первой.
— Ты, тупорылое животное, не видишь, что перед тобой офицер? Отвечать согласно устава! — Зря это она, по уставу они отвечают только СВОИМ офицерам, пока контракт не заключен. Наглый мальчишка смерил ее взглядом и молча уставился на Инкмана. Тропезки выпали в осадок. Бедняжка Илис, самая
