вдохновлена античным духом радостного разврата, как о том было сказано выше. Просто сказать, что для подобной магической работы, как и для всех оргиастических операций, необходим высокий уровень доверия и взаимопонимания партнеров, — значит, ничего не сказать.
Пожалуй, самым известным из всех древних оргиастических празднеств являются вакханалии. В Риме это дикое веселье устраивалось в честь Вакха — бога молодого вина, чей культ происходил от более древних мистерий Диониса в Греции. Как и многие другие организованные обряды эротической магии античности, дионисийские orgia мотивировались на удивление прагматичной целью: обеспечением успешного созревания урожая, который был необходим для выживания аграрного в основе своей общества. Современному магу, ослепленному легендарным статусом и экзотикой древних спиритуальных обычаев, легко забыть, что оргиастическая магия в течение многих веков практически всегда имела очень конкретные цели.
[Иллюстрация: Менада и сатир. 4-й век до Р. Х.]
Хотя основной массе сегодняшних магов нет особой нужды посвящать себя выращиванию пшеницы, сексуальную энергию, которую культивируют и пожинают во время магических оргий, и теперь можно направить на решение весьма практичных задач, равно как и на достижение более специфичных инициатических целей. Например, оргия — замечательный способ производства жизненной энергии для начала любого нового проекта или долгосрочной операции.
[Иллюстрация: Танцующая вакханка. Вилла Мистерий. Помпеи.]
Подобно тому, как во время луперкалий мужчины на время возвращались в животное состояние, женщины-спутницы Диониса, или менады, через теолепсию (theolepsia — общение с богом) преображались в дикарок. В античных текстах их обычно называют «неистовыми женщинами». Божественная одержимость, в которую впадали танцующие менады, была такова, что встречаться с ними нередко было опасно.
Исторические документы рассказывают, как менады буквально разрывали на куски животных и людей голыми руками, впадая в дионисийское сексуальное безумие. Менады тесно связаны с нимфами, экстатическими спутницами бога, которые присоединялись к оргиастическому празднеству. Эти безудержные оргии, проходившие по ночам в лесах, примыкавших к городским окраинам, напоминают гораздо более поздние упоминания о диких шабашах ведьм, взволновавших воображение Европы, с их столь жуткими последствиями.
Архетип «дикой женщины», так ярко воплощенный в менадах, современные женщины-маги почти всегда игнорируют, поскольку они связаны куда более жесткими рамками моделей женского поведения. Тем не менее, образ менады наполнен несомненной силой, к которой стоит приобщиться магам-женщинам. Он персонифицирует темный и запретный аспект Женского Демонизма, связанный с первобытным источником инициации, достойным быть примененным в темной волне. Женщинам, интересующимся экспериментированием с дионисийскими мистериями, стоит взять на заметку, что традиционно участницы подобных оргий воздерживались от половой жизни в течение девяти дней перед началом ритуала, дабы возросло их неистовство, когда они вступят в ритуальное сношение.
Нимфы и сатир. Бужеро.
Подражание неистовству менад — в античные времена их еще называли «суками Диониса» — зарекомендовало себя как крайне ценный метод для сегодняшних сексуальных доминатрикс, особенно в добровольном ритуале «изнасилования» пассивных партнеров мужского или женского пола. Экстатический танец — иногда приводивший к озарениям или предвидениям — был почти повсеместным отличительным признаком менад; этот физический прием и сегодня можно использовать современным магам для вхождения в транс. Эквивалентной ценностью обладает для сегодняшних магов-мужчин образ сатиров с их постоянной эрекцией, которые следовали в вакханальном шествии, а также образ самого Диониса, о магических корнях которого мы рассказывали, когда анализировали Кундалини.
Хотя к вакханальным оргиям в Риме с некоторым подозрением относились как к «чужому культу», они быстро вписались в официальную религию на юге Италии, несмотря на свой экстремизм. Подчас кажется, что римские вакханалии стали даже еще более жесткими, нежели греческие дионисии. Ко времени, когда оргиастические мистерии достигли Рима, историк Ливий с неодобрением писал имперским сенаторам в Капитолии: «Вам прекрасно известно, сенаторы, что вакханалии, давно уже распространившиеся по всей Италии, теперь процветают и в Риме: вам известно это не только по слухам, но и по шумам и крикам, раздающимся в городе по ночам».
[Иллюстрация: Древнегреческая оргия 6-го века.]
Когда было решено, что экстатические и глубоко антиобщественные оргии вакханалий зашли слишком далеко, около семи тысяч вакханок подверглись преследованиям, приведшим к массовым казням. Празднество было окончательно запрещено в 186 г. до Р. Х., не по причине его эротической безнравственности, а потому, что мистерии посчитали угрозой способности государства контролировать своих граждан и призывать в армию молодых людей, принимавших участие в культе. Даже в относительно более терпимой сексуальной атмосфере античности эротические ритуалы можно рассматривать как фундаментальную угрозу установленному порядку. Это справедливо и до сего дня, о чем свидетельствует недоверчивая подозрительность, с которой обычно воспринимается деятельность сексуального мага.
От замечаний относительно античной оргии и возможного применения ее в работе современного мага мы переходим к ключевым магическим принципам, лежащим в корне всех оргиастических ритуалов. Юлиус Эвола в своей «Метафизике секса» великолепно суммирует всю магическую подоплеку оргии. Он пишет:
«Первейшая и самая очевидная цель оргиастической беспорядочности состоит в нейтрализации и исключении “социального индивида”… И в оргиях примитивных и далеких народов, и в хорошо нам известных празднествах западной античности общим знаменателем является временное снятие всех запретов, всех различий в социальном статусе, всех связей, в обычное время мешающих проявлению эроса в его первичной форме. В принципе, практика промискуитета стирает не только условные качества социального индивида, но даже качества более глубокого уровня индивида как личности. То есть, она стремится привести к почти абсолютной свободе».
Оргия пути левой руки частично берет свой инициатический эффект из сознательного привнесения хаотической энергии случая в магическую игру. Ценный метод разрыва установленных социальных структур внутри группы заключается в заимствовании одной из процедур традиционного тантрического ритуала Чоли Марга. Участники выбирают себе партнеров при помощи любой системы случайного выбора для того, чтобы порождаемая оргиастическая энергия генерировалась через союз случайных любовников, а не через заранее сговорившуюся пару. Беспорядочное совокупление мужчин и женщин в Чоли Марге было отчасти направлено на нарушение кастовых табу и иногда запрета на инцест. В современной оргии пути левой руки культивируется та же самая деперсонализация сексуальности, позволяющая посвящаемому приобщиться к вечной природе мужской и женской сексуальных энергий в их самой чистой форме. Сбросив привычные особенности имени, биографии и идентификации, адепту проще узнать в своем спутнике (спутнице)
