безнравственного неприемлемы. К примеру, сегодня я выгнал из комнаты на всю ночь своего соседа. Это безнравственно, но никто об этом не сожалеет — такова жизнь, такова стихия. Кстати, дорогая, ты можешь ночевать у меня каждый день, ибо я обосновался на месте человека, уже приветствующего родные пенаты.
— Просто замечательно, — сказала Нелли. Под зеркалом стояла тумбочка, а на тумбочке аккуратной стопкой были сложены учебники и тетради Игоря. Сверху же Игорь по недосмотру оставил паспорт, из которого торчал ордер на поселение, выданный комендантшей. Ордер Игорь должен был отнести в жилбыткомиссию студгородка, но еще не отнес. Нелли коротко и внимательно посмотрела на ордер, закончила расчесываться, положила на паспорт массажную щетку, села за стол и закурила.
— Игорь, а ты что, потрахался с Ботовой? — просто спросила она.
Игорь остался невозмутим.
— Ботова, Ботова… — Он наморщил лоб в мучительном раздумье. — Что-то не припоминаю… Ты случайно не знаешь, кто это?
— Игорь, запираться глупо.
— Ты хочешь, чтобы я открыл дверь?
— Паясничать тоже глупо. У Ваньки это получается органично, а у тебя — нет.
— Я возьму у него несколько уроков. Обязательно.
— У тебя вон там ордер лежит, — не раздражаясь и не принимая манеры Игоря, сказала Нелли и сигаретой указала на тумбочку.
Игорь подошел к тумбочке, выдернул из паспорта ордер, молча перечитал его и некрасиво покраснел — носом, лбом и ушами.
— Ах, как же это я забыл!.. — делано-игривым тоном произнес он и аккуратно сложил бумажку пополам.
Нелли молчала.
— Как ты думаешь, он мне еще пригодится? — спросил Игорь и взял бумажку пальцами так, что порвать ее было делом одного движения.
Нелли с насмешкой покачала головой.
— Не вздумай. Ты же за него работал. Игорь с досадой помахал ордером в воздухе и, поразмыслив, бережно убрал его обратно в паспорт.
Нелли молчала. Игорь сел за стол и тоже долго молчал.
— Мне многое надо объяснить тебе, — наконец сказал он.
— Ну, ври, — согласилась Нелли.
— Предвзятое отношение, — с укором заметил Игорь.
— Я ведь даю тебе возможность говорить. И ты дай мне возможность думать.
— Хорошо, я рассказываю, — вздохнув, начал Игорь. — Вкратце канва событий такова. После того как мы с супругами Стрельченко побывали в сауне, я пошел к Ботовой отдавать ключи. Между нами произошел откровенный до безобразия разговор. Она поставила мне условие: или я пересплю с ней, или вылетаю из общаги. Открытым текстом. Я выдвинул встречные требования: я сплю с ней и за это получаю два ордера на поселение — себе и тебе. В процессе дискуссии я выторговал все свои условия, ибо мне нечего было терять. Затем произошел вышеупомянутый акт, после которого я получил свой ордер. Ордер на тебя я получу на днях. Нелли понимающе усмехнулась.
— Лучше расскажи мне про Ботову, — попросила она. — Может, здесь ты будешь честнее.
— Чего рассказывать? Биографию? — разозлился Игорь.
— Нет. Как тебе было с ней?
— Мне очень неприятно говорить об этом, Нелли.
— И все-таки.
Игорь собрался с духом.
— У меня было чувство, словно я в темноте наступил босой ногой в чье-то испражнение, — сквозь зубы сказал он. — Ну, теперь ты узнала?
— Узнала.
Игорь встал, подошел к окну и стал глядеть на улицу, переплетя пальцы и нервно подрагивая ногой.
— Ну и как ты теперь ко мне относишься? Презираешь меня?
— С чего?.. — Нелли пожала плечами, думая о чем-то своем. — Отношусь, как и прежде.
— Значит, между нами все остается без изменений?
— Изменений к лучшему не бывает. Но спать сегодня я буду на другой кровати. Тебе надо сперва хотя бы принять душ.
— Что ж, — с облегчением согласился Игорь, поворачиваясь к Нелли лицом, — расцениваю это как закономерные штрафные санкции… Но скажи тогда, дорогая Нелли, зачем же тебе надо было начинать этот неприятный разговор, если он ничего не меняет?
— Да так, — безразлично сказала Нелли. — Просто желание знать все. Инстинкт.
Войдя в столовую, Нелли сразу увидела Ваньку, который сидел за грязным столом, обставившись тарелками и стаканами. Вид у него был такой неопрятный, а ел он так сосредоточенно и зло, что напоминал людоеда, пожирающего печень заклятого врага. За Ванькин столик никто не подсаживался, хотя свободных мест в столовке имелось не так уж много.
Нелли отстояла очередь, заполнила поднос и села напротив Ваньки. Ванька глянул исподлобья и буркнул: «Привет». Нелли молчала, и Ванька больше ничего не говорил. Молчание длилось так долго, что какая-то девушка, приняв их за незнакомых, поставила поднос на их столик.
— Занято! — рявкнул Ванька.
Девушка, испуганно посмотрев на Ваньку, отошла.
— Игорь получил поселение, — наконец сказала Нелли.
— Потрахался с Ботовой, да? — спросил Ванька обгрызая куриную ногу. — А Лелька Ринату дала.
Нелли задержала ложку, слепо глядя в свою тарелку.
— В двести двадцатой, — ответил на ее немой вопрос Ванька.
— Это где самоубийца жила?.. А ты как это перенес?
— Нормально. Покатался по потолку в истерике и засох. Дырка же у нее не зарастет от этого.
Нелли отщипнула хлебный мякиш и слепила его в шарик.
— Значит, очередь за нами, — сказала она.
— Да, на подходе, — согласился Ванька.
— Ты где сейчас живешь?
— Подобрал ключ от четыреста шестнадцатой. Там только что ремонт сделали, а убрать не успели. Днем брожу, ночью — там.
— На голой сетке спишь?
— Взял одеяло у Отличника.
— Я к тебе приду сегодня ночевать. Ванька никак не отреагировал.
— Сходи сейчас в баню, — велела Нелли.
— Переться за три квартала ради такой ерунды?
— Тогда купи водки.
— Деньги давай.
Нелли достала деньги и протянула Ваньке через стол. Ванька взял их и, не считая, запихал в карман.
Поздно вечером, когда стемнело, Нелли действительно постучала в дверь четыреста шестнадцатой. Ванька запер за ней, и они уселись на кровать. Кровать да стул — больше в комнате ничего не имелось. Кровать стояла прямо посередине, как сосредоточение смысла комнаты. Пол был грязным, сплошь белым от известки, с налипшими клочьями желтых, затоптанных, как осенняя листва, газет. Стены, наоборот, выглядели излишне чистыми, девственными, и новые обои лежали на них как-то робко, неуверенно, стеснительно. Свежепобеленный потолок казался очень высоким и даже чуть светился. От него мрак
