людишки задрожат от страха и поспешат убраться. Или сами попросятся служить мне!.. Гы-гы-гы! Го-го-го!
Но гоготанье застряло в горле Булыгана. К дворцу его спешил Ядозуб, переваливаясь на кривых лапах, громко шипя и задирая кверху обгоревший хвост.
Он забился в нору и больше не показывался на глаза своему грозному хозяину.
На что уж тугодум был Булыган, а тут догадался, что не видать ему теперь своего главного советника.
— Один я остался!.. Как мне воевать с людишками?! — взревел он, топнув ногой.
Но ярость придала Булыгану храбрости.
— Вперёд! Стереть людишек в пух и прах!
Всё это слышал Желтопузик, который вслед за Ядозубом приполз в Булыганию и подкрался к самому дворцу Булыгана.
Заметив Желтопузика, каменный правитель топнул на него своим каменным сапожищем, но Желтопузик успел увернуться, и сапог задел только его хвост. Желтопузик отломил хвост и пустился наутёк.
А глупый Булыган, вытаращив глаза, долго смотрел, как кувыркается на песке хвост Желтопузика, и тыкал в него пикой.
Желтопузик вернулся в Свирелию и рассказал Чику обо всём, что видел и слышал. Он был доволен собой, и даже потеря хвоста его не очень огорчала — через несколько дней у него всё равно вырастет новый. Ведь Желтопузик — безногая ящерица, а для ящерицы хвост — дело наживное.
Итак, не успел ещё Булыган построить своё войско, как свирельцы уже знали, что он замышляет, и готовились встретить врага.
Фитилёк раздал всем маленькие удобные щиты и лёгкие пики, на которые Шишка, Стружка и Мушка успели выточить алмазные наконечники.
А Гематоген принёс из своей палатки большой пакет с пилюлями из почек серебряного дерева и сказал:
— Это далеко не то, что нам нужно, но всё-таки... Получат пилюли только больные.
В самом деле, они были ещё слабые, эти пилюли, и никто от них не помолодел, но все, кто был нездоров, приняв пилюли, почувствовали себя бодрее и попросили оружие.
Командование взял на себя начальник стройки Лягушонок — ведь военному искусству он научился ещё в детстве, когда бился на баррикаде рядом с Гарпуном.
Лягушонок решил прорепетировать» как он будет командовать.
— В атаку! Тысяча дохлых китов! — кричал он звучным голосом, подражая своему кумиру Гарпуну и выпячивая грудь точь-в-точь, как тот когда-то.
Всем своим видом Лягушонок хотел показать, что воевать ему — ровным счётом нипочём.
Тут на глаза ему попалась Виолка. Воткнув в косички рядом с бантами по букетику голубых незабудок, которые разрешил ей нарвать в своём цветнике садовник Грушка, она не обращала внимания на шум и суматоху и играла на скрипке. В последнее время, когда все заговорили о войне, девочка почему-то упражнялась особенно старательно и помногу, чем совершенно выводила из себя Лягушонка.
— И без того шума хватает, а ещё это пиликанье!.. Всегда найдутся люди, которые и на войне считают нужным путаться под ногами... Женщин с поля боя удалить! — вконец расходившись, закричал Лягушонок.
И до этого Виолке пришлось вынести немало грубостей и насмешек Лягушонка, но сейчас терпение её лопнуло. Вмиг завяли её голубые незабудки в косичках, а из глаз брызнули настоящие фонтанчики.
Девочка спрятала скрипку в футляр, влезла на одного из трёх верблюдов и решила отправиться назад в страну, где оставался её больной отец.
— Когда, наконец, кончатся эти грубости! — напустился на Лягушонка Чик.
Лягушонок даже попятился от неожиданности.
Чик, правда, всегда заступался за Виолку, но таким воинственным Лягушонок видел его впервые.
— Поду-умаешь, защитник нашелся... — разом сникнув, протянул Лягушонок и бросил взгляд на Коренька, ожидая поддержки.
Но Коренёк не заступился за своего друга.
— Не думаете ли вы, что на войне уместно развлекаться? — начал было Лягушонок, но тут же замолчал.
— Немедленно вернуть девочку! — распорядился справедливый Минус. — А ты попросишь у неё прощения! — кивнул он Лягушонку.
— Поду-умаешь какие нежности... Уж нельзя и слова сказать... — ворчал Лягушонок. — Слыханное ли дело: командир свирельского войска должен просить прощения у капризной девчонки!..
Верблюд, на котором сидела Виолка, трусил из Свирелии в свой родной зоопарк, подпрыгивая от радости. Один раз он так подскочил, что Виолка ахнула и выронила футляр со скрипкой. Подняв скрипку, она задумалась о чём-то, а потом решительно повернула недовольного верблюда назад.
Приблизившись к Свирелии, девочка увидела такое, что на спине у неё, между лопатками, будто колючками закололо: на свирельцев наступали полчища чудовищ. Они дико вращали глазищами и так разевали пасти, что Виолка вместе со своей скрипкой свободно поместилась бы в любой из них.
— Если один Лягушонок грубиян, другие же невиноваты, — прошептала девочка, вздохнула и, поборов страх, поправила банты на голове. — Сейчас я им покажу!
Ряды свирельцев и булыганцев двигались навстречу друг другу. Булыганский знаменосец, надрываясь, тащил палку с булыжником — каменным портретом своего повелителя. Поодаль плескалась на ветру серебряная ветка на зелёном свирельском знамени.
— Огонь! — скомандовал Лягушонок, и в булыганцев полетели пики. Алмазные наконечники крошили, дырявили их каменные груди. — Отличное оружие, тысяча акул! Огонь! — опять кричал Лягушонок.
И опять летели в булыганцев пики.
Воины ревели, но всё же медленно продвигались вперёд. Вот они взмахнули отравленными копьями, но не успели их метнуть, как в них внезапно ударила мощная струя ледяной воды из водомёта. Это началась операция «холодный душ».
Раскалённые булыганцы зашипели и заклубились паром, в панике затопали кто куда. Порядок был нарушен.
Булыган взревел страшным голосом, взмахнул дубинкой — и снова пошли на свирельцев каменные воины, стали бросать отравленные колючки-копья. Как ни прикрывались свирельцы Фитильковыми щитами, копья всё же попадали в них. Но мазь Витаминчика сделала своё дело — никто не умирал ни от змеиных укусов, ни от колючек, отравленных змеиным ядом.
Коренёк без отдыха качал и качал из канала воду, снова била мощная струя из водомёта — и опять, шипя и клубясь паром, отступали булыганцы.
Но вот в самый разгар боя вода в водомёте вдруг кончилась. Оказывается, силач Коренёк перестарался: слишком сильно надавил на насос и нечаянно сломал его.
Что делать? Ещё немного, и неприятель может повторить атаку.
Хорошо, что у Лягушонка был припасён маленький походный бачок с водой. Смущённый Коренёк прикрепил бачок к водомёту и вырвался вперёд, чтобы взять врага на испуг и отвлечь его внимание.
Булыганцы стали его преследовать. Коренёк время от времени прицеливался в неприятеля и разбрызгивал во все стороны ледяные струи.
Преследователи, снова охваченные ужасом, пошли на попятную. В конце концов они всем отрядом сдались в плен, и Коренёк, наставляя на них водомёт, привёл и сдал военнопленных Лягушонку.
Ни одна из сторон не наступала, заняв позиции. Усталые воины-свирельцы отдыхали. Гематоген, Витаминчик и Ампулка перевязывали раненых. Раны не были смертельными, но причиняли сильную боль.
— А говорили, что неуязвимыми, непобедимыми станем от пилюль, — сквозь стоны укоряли раненые Гематогена. — Выходит, враньё одно... Не годятся серебряные почки, зря их нахваливали...
— Но это ведь первые пробы лекарства, — виновато отвечал Гематоген. — Пока они слабые...
— Сразу ничто не делается, — повторял Минус, заступаясь за Гема. — Подождите, дайте время —
