короткими рукавами, но оказалась совершенно не готова к его нынешнему виду. Он был обнажен по пояс, так что взору открывался могучий торс во всем его мужском великолепии. И его тело действительно было великолепно: широкие мускулистые плечи, длинные руки с бугрящимися мышцами, загорелая кожа груди, покрытой темными завитками волос, которые тонкой полоской сбегали вниз, к узкой талии и плоскому животу. Узкие бедра сейчас выглядели особенно эротично благодаря особому покрою брюк, обтягивающих натренированные ноги. Все это вместе создавало образ сильного опасного мужчины, при виде которого у женщин захватывало дух. Сжимая водной руке шест, он быстрым шагом направлялся к парапету. Наклонившись за ведром с наживкой, Девон боковым зрением заметил подол светло-голубого платья. Подняв глаза и встретив откровенно оценивающий взгляд Морганы, он прищурился и, стерев с лица беззаботное выражение, произнес официальным тоном:
– Доброе утро, мисс Пирс. Я не ожидал, что вы присоединитесь к нашему развлечению, иначе оделся бы более подобающим образом.
Краснея под этим пронзительным, всепонимающим взглядом, чувствуя, что Девон Говард легко может догадаться, какое впечатление он на нее производит, и проклиная себя за слабость, Моргана процедила:
– Я здесь по приглашению капитана Морено, мистер Говард, и можете быть уверены, что меня ни в малейшей степени не интересует ваша манера одеваться.
В ответ он недовольно пожал плечами и, повернувшись к девушке спиной, принялся насаживать наживку на крючок. Вспыхнув, Моргана стала смотреть на плещущиеся внизу волны и дала себе слово не уходить с палубы, пока не будет поймана последняя рыба. Она решила, что не позволит Девону Говарду обратить ее в бегство, как маленького испуганного ребенка, а именно это и входило в его планы.
Молча кивая, по мере того как капитан Морено что-то ей рассказывал, Моргана всеми силами пыталась не обращать внимания на высокого мускулистого мужчину, стоявшего у парапета в нескольких метрах от нее. Она заставляла себя наблюдать за разноцветными рыбами, стекавшимися отовсюду к приманкам, и очень скоро полностью погрузилась в созерцание этой картины. Бились на крючках рыбы, дергались лески и победно кричали матросы каждый раз, когда удавалось вытащить на палубу особо крупную добычу.
– …вот эта рыба, сеньорита Пирс, называется cherna, а вот эта – pargo. На вкус просто потрясающие, в чем вы сможете убедиться сегодня за ужином. А вон там вы видите… caramba! – Прервав свое неспешное повествование, капитан Морено озабоченно вглядывался в огромный, стремительно приближавшийся черный плавник, который только что вклинился в кишащую вокруг удочек стаю.
– Tiburon! Cuidado, hombres![2]
Следя за быстрым движением устрашающего вида акулы, Моргана испытала неподдельный ужас, стоило ей увидеть, как она легко перекусила одну рыбу пополам и, развернувшись, приготовилась совершить очередной налет. С расширенными от страха глазами Моргана неотрывно смотрела, как акула, ринувшись в бой во второй раз, проглотила еще одну большую рыбину и таким образом оказалась на крючке, на который попалась ее жертва. Яростно трепыхаясь на конце лески, она отчаянно дергала удочку, и казалось, что та вот-вот переломится. Быстро оглядев палубу, Моргана обнаружила, что не кто иной, как Девон Говард пытается удержать на леске разъяренную акулу. С исказившимся от напряжения лицом Девон медленно подтаскивал извивающуюся рыбину к борту корабля, пока она не оказалась достаточно близко для того, чтобы матросы могли сбросить в воду сети и помочь вытащить ее на палубу. Битва человека и морского чудовища продолжалась, – и Девон не сдавал позиции, несмотря на силу противника. Завороженная сосредоточенным выражением его лица, Моргана позволила себе украдкой скользнуть взглядом по резким, словно высеченным из камня чертам. Темные брови сошлись на переносице, синие глаза горели огнем; на груди и руках бугрились напряженные мышцы. Загорелая кожа покрылась потом и заблестела на ярком полуденном солнце. Густая прядь тяжелых каштановых волос упала ему на лоб, придав его облику оттенок уязвимости, никак не сочетавшейся с тем проявлением силы, которому девушка только что была свидетельницей. Моргана так увлеклась этим зрелищем, что не заметила, как акулу наконец поймали в сети.
Девон тут же бросил шест и отправился на помощь матросам, которые гурьбой тянули рыбину из воды, пока добыча не была перекинута через борт и не оказалась на палубе. Какую-то долю секунды акула лежала неподвижно, а потом начала бешено извиваться, пытаясь ухватить огромными зубами за ногу кого-нибудь из матросов. И вдруг в один из таких выпадов она задела Девона.
Едва не потеряв сознание от ужаса, Моргана пронзительно вскрикнула:
– Девон!
Ее голос потонул в поднявшемся переполохе.
Неожиданно все кончилось: кто-то воткнул тупой конец гарпуна в горло чудовища, раз и навсегда положив конец его нападкам. Сглотнув, Моргана ощутила во рту привкус желчи. Закрыв глаза и испытывая странную слабость, она прислонилась к парапету. Когда через мгновение она вновь открыла глаза, то увидела, что Девон пристально вглядывается в ее лицо, сидя на коленях возле бездыханной акулы. Этот взгляд пронзил Моргану насквозь. Просто невыносимо! Неужели он слышал, как она выкрикнула его имя? Неужели почувствовал, как ее парализовал страх при мысли о том, что ему могла грозить опасность? Кровь бешено стучала в висках Морганы, все ее тело сотрясала дрожь. У нее не осталось больше сил…
Сделав над собой невероятное усилие, Моргана отвернулась и быстро, не произнеся ни слова, покинула палубу.
Теперь, вспоминая эти события, она говорила себе, что в тот момент просто поддалась общему настроению. И ничего больше, разумеется, ничего больше… с тех пор она лишний раз убедилась в том, что высокомерие Девона Говарда действует ей на нервы.
– Проклятие! – выругалась она себе под нос, в который раз за сегодняшний день почувствовав приступ тошноты. Она еще не успела привыкнуть к излишествам мексиканской кухни, и блюдо, поданное за ленчем, название которого она постеснялась спросить, оказалось неудобоваримым. Другого объяснения ее состоянию быть не могло, ведь Моргана не страдала морской болезнью. Она проявила себя заправским моряком, разве не так? Пока остальные пассажиры на «Хельге» стонали, лежа в своих каютах, она бодренько прогуливалась по палубе в компании Эдгара Моррисона. Тогда почему она так остро реагирует на покачивание пола под ногами и на плесневелый запах в каюте? Почему так неприятно сжимается желудок? Почему вдруг предательски задрожали ноги, когда она попыталась встать? Почему вспотели руки и появилась испарина на лбу? Нет! Она не поддастся слабости! Она позволила легкому недомоганию одолеть ее. Все, что ей нужно, это свежий воздух… да, небольшая прогулка по палубе окажет животворный эффект.
С трудом поднявшись и проигнорировав возникшее при этом неприятное ощущение в животе, Моргана в последний раз взглянула на койку. С удовлетворением отметив, что Эгги все еще спит, она неуверенной походкой дошла до двери и, покачиваясь, побрела по коридору к лестнице, ведущей наверх. Ступив на палубу, которая качалась намного сильнее, чем утром, Моргана вспомнила, что заставило ее запереться в
