разочарование, которое он испытал, увидев ее в объятиях президента, придало сарказма его и без того язвительному голосу:
– До свидания, Антонио. До свидания, Моргана. Восхищаюсь твоей выносливостью, Моргана, и желаю успеха во всех начинаниях, хотя, судя по тому, что мне сегодня удалось увидеть, ты в моем благословении не нуждаешься…
Побелев как полотно, Моргана буквально приросла к месту, не в силах вымолвить ни слова от унижения.
Вместо нее ответил Санта-Анна, и его голос прозвучал властно и решительно:
– Нет, Девон, Моргана не нуждается в вашем благословении. Ей вообще ничего от вас не нужно.
Девона мутило от страшного зловония, наполнявшего темные коридоры, но он упорно шел следом за медлительным маленьким охранником в потрепанной форме. С тех пор как Девон оказался в Мехико, он не раз проезжал мимо полицейского участка, зная, что за каменными стенами томится Стивен Остин, но действительность превзошла его худшие опасения. Стоило ему войти в здание, как он чуть не задохнулся от ужасного запаха. По мере того как он спускался по лестнице, зловоние становилось все сильнее, но когда он достиг этажа, где содержался Стивен Остин, смесь ароматов человеческих экскрементов, грязи, плесени, немытых тел и затхлости вызвала у него приступ тошноты. С каждой ступенькой повышалась и влажность воздуха, так что, когда Девон преодолел последний пролет, промозглая сырость проникла сквозь одежду и добралась до самых костей. Молодой человек замерз, несмотря на дневную жару.
Резко остановившись по команде сопровождавшего его солдата, он с нетерпением ждал, пока охранник в башне ознакомится с его пропуском. При виде недоуменного выражения, появившегося на морщинистом лице охранника, когда он увидел внизу страницы подпись Антонио Лопеса де Санта-Анны, Девон презрительно фыркнул. Да уж, не часто этому солдату приходилось видеть подпись «Великого Человека», президента Мексики, на пропуске в одну из камер. И сейчас бы не увидел, подумал Девон, если бы не исключительные обстоятельства.
С трудом сдерживая обуревавший его гнев, молодой человек в который раз вызвал в памяти картину, представшую перед глазами вчера утром, когда он выехал на уединенную лесную поляну. Моргана, которая принадлежала ему всего несколько часов назад, покорно прижималась к гибкому мускулистому телу Санта- Анны, обвивая руками его шею… При воспоминании об этом острая боль пронзила его сердце, такая же сильная, как и накануне. С тех пор он пребывал в отчаянии. Осознав, что сам довел себя до такого состояния, Девон почувствовал отвращение. Мучимый страстным желанием, он нарисовал в своем воображении Моргану, которой никогда не существовало на свете: он наделил девушку искренностью и добротой, абсолютно чуждыми ее истинной природе. О да, Моргана хотела его: в этом он не сомневался. Реакция ее прекрасного тела была столь мгновенной, столь искренней… такое невозможно изобразить. Однако ее невинность оказалась чисто физической: в мыслях Девон уже давно сломал печать ее женственности. И теперь его жгло осознание того, что, лишившись девственности, Моргана почувствует себя свободной и отдастся человеку, чье покровительство сулило ей высокое положение в обществе.
Воспоминание о том, как по-хозяйски Санта-Анна обнимал Моргану за талию, причинило Девону новые страдания, и он зажмурился, чтобы прогнать мучительное видение. Но видение осталось и в следующую секунду сменилось другим, еще более жестоким… Моргана отступает в объятия Санта-Анны, прижимается к нему, ища поддержки, широко раскрыв глаза, не говоря ни слова… слегка приоткрыв губы, распухшие от страстных поцелуев президента Мексики, ее богатого и знаменитого покровителя… ее любовника…
– Сеньор Говард.
Резко вернувшись к действительности. Девон перевел взгляд на сопровождавшего его солдата.
– Сеньор Говард, не хотите ли пройти в камеру полковника Остина?
Коротко кивнув, Девон двинулся следом за солдатом по плохо освещенному коридору, по обеим сторонам которого располагались ржавые железные двери. Рядом с одной из них солдат остановился. Вставив в замочную скважину большой ключ, он жестом пригласил Девона пройти внутрь.
– Проходите, сеньор. Я вернусь за вами, когда истечет время визита. Если захотите уйти пораньше, позовите меня.
Протянув молодому человеку фонарь, он равнодушно проследил за тем, как тот вошел внутрь камеры. Услышав за собой скрежет закрываемой двери и неприятный лязг ключа в замке, Девон высоко поднял фонарь и заметил в темноте высокую человеческую фигуру.
– Девон… Девон Говард, это ты?
Потрясенный увиденным, Девон не знал, что сказать… он никак не мог поверить, что это тот самым человек, к которому он пришел.
Остин никогда не отличался плотным телосложением, но сейчас от него остался один скелет. В тусклом свете фонаря Девон увидел бледное немытое лицо, заросшее почти двухмесячной бородой, которая свисала грязными свалявшимися клочками, по внешнему виду не отличаясь от спускавшихся на плечи нестриженых волос. На нем, по всей видимости, была та же одежда, что и в момент ареста: покрытое пятнами платье свободно болталось на похудевшем узнике, молча свидетельствуя о степени его физического истощения. Позади него в темноте Девон разглядел покрытую соломой койку; единственный табурет и отвратительного вида ведро в дальнем конце тесной камеры довершали скудную обстановку. Тонкая полоска серебристого света пробивалась сквозь узкую щель под самым потолком, которая являлась здесь единственным источником света и воздуха помимо маленького зарешеченного окошка на двери.
– Стив… Боже мой, неужели это ты?
– Да, Девон, это я. – Словно в подтверждение этих слов сквозь густые заросли бороды блеснула знакомая улыбка, и Девон крепко сжал протянутую ему руку, чтобы лишний раз убедиться в реальности происходящего. – Три месяца без мытья и практически без еды не могут не сказаться на внешности человека! И еще, Девон, на твоем месте я не стал бы подходить слишком близко. У меня такое ощущение, что на мне поселилось сразу несколько блошиных семей, и они вполне могут перебраться к тебе в поисках лучшей жизни.
Девон был до глубины души потрясен переменами, происшедшими с человеком, которым он восхищался всю свою жизнь. Молодой человек недоуменно покачал головой. Бросив взгляд на стену, он заметил, как по ней метнулись маленькие темные тени. Одновременно послышался легкий шум когтистых лапок, подтвердивший, что Стив Остин живет в камере не один. Содрогнувшись при мысли о том, в каких условиях вынужден существовать его друг, Девон чуть не задохнулся от гнева.
– Как ты можешь шутить такими вещами, Стив? Черт, если бы наши ребята увидели тебя в таком состоянии, они вмиг позабыли бы о дурацком союзе с Санта-Анной, похватали ружья и расстреляли его у
