Они с Зокиром вошли в дом. Парень сделал три шага по атриуму и застыл. Севела прошел на кухню, открыл ларь, достал ковригу и сыр.
– Иди сюда! – сказал он.
Парень, стараясь ступать тихо, вошел в кухню.
– Сядь, Зокир, – Севела кивнул на скамью.
Стражник осторожно присел на край скамьи и сложил руки на коленях.
Севела отрезал ломоть от ковриги, отломил большой кусок твердого, крошащегося сыра, положил еду на тяжелую глиняную тарелку. Потом нагнулся, снял массивную крышку погребца, вынул холодный кувшин с затейливой ручкой и налил кносского в толстостенный стакан из мутного стекла. Поставил стакан и тарелку перед парнем и сказал:
– Поешь, Зокир, бравый стражник. Гоняли-то тебя сегодня много, а покормить, поди, забыли.
– Точно так, адон капитан, – парень покивал. – И часу сегодня в резидентуре не находился… Вернулся под вечер – так котел пустой уже, даже сухарей не досталось. Натан мне смоквы дал, но тут адон майор зашел, живо, говорит, ступай за адоном Малуком, торбу поднеси. Так я и смоквы те забыл в кордегардии.
– Ешь, не болтай, – Севела сел напротив.
Парень благодарно посмотрел на Севелу и принялся уминать хлеб и сыр. Хлеб был хороший, мягкий – Ида пекла третьего дня. Зокир чавкал, отхлебывал из стакана. От еды и кносского парень сразу вспотел, на лбу выступили капельки. Севела сочувственно посмотрел на Зокира, встал, порылся в ларе, взял вяленую козлятину. Оторвал кусок сухого волокнистого мяса и положил перед парнем. Потом взял с полки глубокую миску с оливами, полил маслом из бутыли, поставил перед дуралеем.
– Благодарен вам, адон капитан… – невнятно проговорил парень, разжевывая мясо. Он с усилием сглотнул, отер замаслившийся рот и зачастил: – Благословен ты будь, Предвечный, за хлеб и плоды, и за плод виноградной лозы…
– Да поешь же ты, олух! – Севела вздохнул. – Будет время отмолить… Еще хочешь вина?
– Воды бы, адон капитан, не вина… – рассудительно сказал парень. – Коли Натан вино учует, так на выгребную яму велит, дерьмо вычерпывать… Он хоть и дружен с братом, а меня учит строго. Осоловею от вина, а мне еще бегать нынче.
И трех минут не прошло, как парень проглотил ячменную краюху, хороший кусок пахучего сыра, ломоть козлятины и горку олив с маслом. Севела одобрительно посмотрел на него и сказал:
– Если так биться будешь, как жрешь, хороший стражник из тебя получится, Зокир.
Он налил большой стакан воды и, перегнувшись через стол, хлопнул парня по румяной щеке.
Стражник виновато улыбнулся и вытер руки о тунику.
– Так оголодал, адон капитан… – сказал он. – В животе грызло… Благодарен вам навечно, адон капитан.
– Имя напомни, – благосклонно велел Севела.
– Гума! – браво ответствовал парень и рыгнул. – Гума Зокир, адон капитан!
– Вот что, Гума, – молвил Севела. – Сейчас сопроводишь меня до резидентуры, а после будет тебе важное поручение.
– Слушаю, адон капитан! – истово сказал парень, добрал грязными пальцами из тарелки оставшийся комок сыра и быстро сунул в рот.
– Дело будет необычное. Натану докладываться не надо. И даже адону майору нельзя докладываться. Ты про мой статут слышал?
– А как же, адон капитан… Ваш статут особенный. И брат рассказывал, и Натан… Самые важные дела в резидентуре за вами и за адоном Минушем.
Тут парень запнулся, заморгал и пролепетал:
– Ну… Да… Пал адон лейтенант Минуш… Он вашим другом был, про то знаю…
– Мой статут таков, что я вправе самолично отправлять стражников с поручениями! Я адону майору не докладываюсь. А иной раз и адону Светонию не докладываюсь. Ты видел, что в резидентуре нынче гости?
– А как же! Прислана центурия суб-капитана Траяна. Для истребления зелотов, что укоренились в окрестностях Тира.
– Верно, – кивнул Севела. – Это тебе Натан рассказал?
– Так, адон капитан, с утра резидентура – как базар! Все гудит, офицеров созывают, я бегаю по адресам, ноги сбил… Уж известно все. А с суб-капитаном Траяном пришли такие люди – один к одному. Не люди – волки! Амуниция как у легионариев, кони холеные. Плохо придется тирским зелотам.
– Адон Траян передан мне под начало, – веско выговорил Севела. – Резидентура в эти дни совершит важное дело. Хочешь, возьму тебя в это дело?
– Еще бы, адон!.. Нусим так и говорил – держись адона капитана. Коли при нем будешь, так в чине повысишься.
– Тогда слушай. Сейчас выдам тебе жетон. Возмешь в конюшне лошадь. В седле хорошо сидишь?
– Нусим хвалил, – хвастливо сказал парень.
– Я дам тебе письмо. Поскачешь в Тир. Найдешь там рав Менахема бен Юта, доставишь ему это письмо… Менахем бен Ют, запомни!
– Менахем бен Ют, – повторил парень.
– Сможешь добраться до Тира?
– Доберусь, – уверенно сказал парень. – Коли с жетоном, так мне всякий укажет. Я до Каны дорогу знаю. А там уж укажут…
– Повстречаешь романский патруль – покажи жетон. Сроку тебе два дня. Сможешь доскакать до Тира за два дня?
– Смогу, адон капитан! – выдохнул парень и восхищенно уставился на Севелу. – Все сделаю! Тайное поручение, адон?
– Тайное и важнейшее, парень! Я долго раздумывал, какому человеку поручить. Ты мне нравишься. Старателен, брат в Службе… Полагаюсь на тебя.
– Все сделаю, адон капитан! – прошептал парень. – А в капралы произведут за это? Нусим-то – капрал…
– Бери выше, за такое в триарии произведут, – уверенно сказал Севела. – Сделай все, как велю. Менахем бен Ют живет в квартале за верфями, два сына у него… В Тире его знают, найдешь. Лошадь береги. Коли загонишь лошадь – до Скифополя подстав нет. Дам тебе лист следования, в Изрееле предъявишь на подставе, сменишь лошадь. Сил хватит у тебя? Не хвались, подумай! До Тира двести миль.
– Смогу, – пообещал парень таким голосом, что Севела увидел, что молодой Зокир сдохнет в седле, но доедет до Тира за два дня.
– Побудь здесь, – сказал Севела. – Я напишу письмо.
Он поднялся в кабинет и быстро написал на листе десяток строк. В сумерках он уже плохо различал, что пишет, но не было времени разжигать светильник, молодого Зокира следовало отправлять поскорее. Лист он плотно свернул, сунул в маленькую тубу, перевязал ее тонким ремешком и затянул узел. Когда он спустился в кухню, парень опять жевал.
– Перед дорогой, адон капитан… – оправдался стражник, поймав взгляд Севелы. – Когда теперь смогу поесть?
– Верно! – одобрительно сказал Севела. – А я про то не подумал…
Он перерыл ларь и шкаф, свалил на стол сушеное мясо, стопку лепешек, сыр, смоквы, и баклажку кносского сверху положил. Из полотняного покрывала он свернул узел и подтолкнул его по столу к молодому.
– Это в дорогу тебе. Дам еще пять ауреусов. Спрячь в пояс.
– Все сделаю, адон.
– Побудь здесь, я оденусь… А ну, повтори имя человека в Тире!
– Менахем бен Ют! – без заминки сказал парень.
– А как найдешь его?
