Успех мятежа был полным. К власти в Чили пришла военная хунта, возглавляемая генералом Аугусто Пиночетом Угарте.
Начало идеологическому обоснованию режима было положено незадолго до событий 11 сентября 1973 года, когда в вооруженных силах обнародовали документ под названием «Рождается новый порядок». Составители документа недвусмысленно заявляли, что после их прихода к власти будут распущены все партии и высланы за рубеж партийные политики. «Мы полагаем, что мы, люди оружия, можем установить военную власть, которая позволит нам начертать политическую линию завтрашнего дня. Других сил, которые могли бы это сделать, не существует».
Военный режим сразу же объявил состояние «внутренней войны». Генерал Пиночет заявил: «Из всех наших врагов главным и наиболее опасным является коммунистическая партия. Мы должны разрушить ее сейчас, пока она реорганизуется по всей стране. Если нам это не удастся, она рано или поздно уничтожит нас». Ведущую роль в репрессиях играла армия. Были учреждены военные трибуналы, заменившие гражданские суды. Было создано несколько концентрационных лагерей для политзаключенных, в том числе в Писагуа и Чакабуко в пустыне Атакама на севере страны.
21 сентября 1973 года согласно декрету-закону № 27 распускался национальный конгресс, как было заявлено, вследствие невозможности «соблюдать в настоящее время законодательные требования, предъявляемые к установленной процедуре принятия законов». По выражению Пиночета, в стране формируется новая демократия — «без плюрализма и политических партий».
Значительную роль в первые месяцы репрессий играли военные разведслужбы: армейская разведка, военно-морская разведка, разведка военно-воздушных сил и разведка корпуса карабинеров.
В мировой печати со ссылками на различные источники появились данные, что только за первые недели после переворота было убито 20 тысяч человек, 30 тысяч подверглись жестоким пыткам, более 200 тысяч рабочих были уволены с работы. Ярый противник военного режима, глава чилийской компартии Луис Корвалан, которого Москва обменяла на диссидента Владимира Буковского, в 1985 году свидетельствовал, что за годы военного режима репрессиям было подвергнуто 500 тысяч чилийцев. В марте 1974 года в Хельсинки на 1-й сессии Международной комиссии по расследованию преступлений военной хунты в Чили в ее резолюции фигурировала жесткая формулировка: «Вся картина, которая вырисовывается из анализа этих фактов, напоминает дни прихода к власти германских фашистов»».
Дальнейший ход событий покажет, что военные пришли к власти в Чили надолго, хотя сразу после переворота многие политики были уверены, что, сбросив «марксистское правительство» Сальвадора Альенде, мятежные генералы передадут власть гражданским. Однако этого не произошло, что, впрочем, вполне объяснимо. Во-первых, за предшествующие годы леворадикальные настроения широко распространились в обществе, особенно среди маргиналов и люмпенов, да и значительной части молодежи. Покончить с ними было непросто. Во-вторых, со временем генерал Пиночет почувствовал вкус к власти Его политические амбиции все более возрастали. Он умело и вовремя устранял конкурентов, тщательно просчитывал свои политические ходы. Одновременно с этим он начал новый «социальный эксперимент» — модернизацию страны, которая была прямо противопоставлена «чилийскому пути» к социализму Альенде и его сподвижников. Генерал Пиночет выдвинул задачу добиться экономического роста, установления социальной справедливости через проведение прагматической и реалистичной политики под руководством квалифицированных специалистов, свободных от каких-либо политических взглядов и симпатий. Отныне во главу угла ставился отказ от принципа социальной справедливости и утверждение принципов свободы выбора и равенства возможностей. Была ликвидирована система представительной демократии.
Первоначально хунта представляла собой нечто вроде коллективного руководства. В «Декларации о принципах» говорилось, что правительство вооруженных сил и сил порядка лишит власть «персонального характера, избегая всякого вождизма». Однако со временем генерал Пиночет сумел сосредоточить в своих руках всю полноту власти. Он устранил всех реальных конкурентов. Генерал Густаво Ли получил отставку. Адмирал Мерино со временем был лишен всякой реальной власти. Министр внутренних дел генерал Оскар Бонилья погиб в авиакатастрофе при невыясненных обстоятельствах.
Летом 1974 года был принят декрет-закон № 527 «О юридическом статусе правящей хунты», в котором генерал Пиночет провозглашался «верховным носителем власти». Он был наделен широкими полномочиями, в том числе правом единолично объявлять осадное положение, одобрять или отменять любые законы, назначать или смещать судей.
ЗАГОВОР ПРОТИВ «БАНДЫ ЧЕТЫРЕХ»
9 сентября 1976 года умер Мао Цзэдун. Заканчивалась целая эпоха в истории Китая. Годы диктатуры привели к тому, что для наследования «трона» хватило бы соответствующего указания Мао. Ничего более легитимного попросту не могло быть. Поэтому и Хуа Гофэн, располагающий запиской Мао «Когда ты у власти, я спокоен», и Цзян Цин, законная супруга усопшего вождя, претендовали на власть. Вопрос стоял остро — кто кого?
И вот, менее чем через месяц, в Пекине арестовывают ближайших соратников Мао: жену председателя партии Цзян Цин, имевшую большее, чем другие, влияние на уже пожилого и больного Мао Цзэдуна;
Чжан Чуньцяо — «радикального идеолога из Шанхая, отличившегося во время „большого скачка“;
Яо Вэньюаня, контролировавшего весь пропагандистский аппарат партии;
Ван Хунвэня, совершившего головокружительный взлет с поста младшего офицера безопасности на шанхайской хлопковой фабрике до заместителя Мао, организатора хунвэйбиновских отрядов и народного ополчения. Чуть позже все эти люди станут известны как «банда четырех».
Официальное разъяснение было кратким: «четверка» планировала контрреволюционный переворот, но ее опередили. Главная заслуга в спасении партии и революции приписывались Хуа Гофэну.
Почувствовав неладное во время похорон Мао (жена вождя и трое ее сподвижников «всячески себя выпячивали»), Хуа начал за ними наблюдать. Вскоре ему доложили об «отвратительных кознях „банды четырех“ по узурпации власти». Хуа Гофэн тут же сообщил об этом министру обороны КНР Е. Цзяньину.
По их указанию без лишнего шума спецподразделение 8341 арестовало четырех преступников страны. Супруга Мао была арестована лично главным телохранителем Мао Цзэдуна Ван Дунсином. Согласно другой версии, «четверка» была вызвана на заседание ЦК КПК, где ее уже поджидали охранники.
Тем временем для покойного председателя на площади Тяньаньмэнь строится величественный мавзолей. Решено было также издать собрание сочинений Мао, редколлегию возглавил Хуа Гофэн. Новый вождь партии меняет прическу и все больше становится похожим на своего предшественника.
Устранение Цзян, Чжана, Вана и Яо не было стихийным актом или только заслугой Хуа Гофэна, а стало логическим завершением заговора Дэн Сяопина и его сторонников.
Дэн раздражал Мао, но Мао никогда, даже во времена культурной революции, не решался пойти на его уничтожение, несмотря на то что Цзян Цин готова была содрать с него живого кожу. Помимо прочих преступлений Дэна, было и то, что он постоянно насмехался над Цзян Цин. Мао ограничился тем, что отправил Дэна в ссылку, заклеймив и обозвав его «собачьей головой» и «рогатым чудовищем».
Но худшее для Цзян Цин было еще впереди: в 1973 году Дэн, «руководитель № 2, идущий по капиталистическому пути», вернулся в Пекин, хотя и немножко помятый. Он очень быстро наладил отношения с Мао и прекрасно сошелся с мандарином Чжоу Эньлаем, который как раз и вызвал его к себе. Напрасно взбешенная Цзян Цин взывала к мужу. «Этот как раз тебя и предаст…»
В течение трех лет ненависть Цзян Цин к Дэну и его сообщникам оставалась невостребованной. Но
