– Превосходно, – ответила за всех Джейд. – Предвкушаем выступление Мариэль.
– Я тоже. Она даже меня не пускала на репетиции. – Он опустил руку на плечо старика. – Папа, позволь представить тебе моих друзей. Мерлин Чон, Зоя Макгвайр и Джейд Коэн.
Зое понравилось, что Кенни запомнил их фамилии, но, наверное, это необходимый профессиональный навык для человека, руководящего таким клубом.
– Очень приятно, мистер Арагон.
– Ваше преподобие Арагон, – вежливо поправил Кенни. – Папа – пастор баптистской церкви в Атланте.
Отец Кенни пожал всем руки.
– Рад познакомиться, – сказал он, и Зое было приятно его теплое крепкое рукопожатие.
– Ваш сын создал замечательный клуб, – улыбнулся Джейд. – Он стал настоящей достопримечательностью Манхэттена.
– Рад слышать. Я горжусь им.
– Папа, наши места здесь. – Кенни усадил отца неподалеку. – Приятного вечера, – кивнул он друзьям и присоединился к отцу.
– Повезло Мышке, – тихо сказал Мерлин. – Если бы я первым встретился с Кенни, то женился бы на нем.
– Ты же был несвободен, – заметила Зоя. – Кроме того, сомневаюсь, что сын священника способен на сексуальную оригинальность.
– Никогда не угадаешь, – возразил Мерлин. – Чужая душа – потемки.
– Верно. – Зоя понимала, что Мерлин имеет в виду Джоша, но сама подумала о Нике – как он лгал, будто работает допоздна, ведет судебные процессы в других городах; что он потерял галстук, что купил новую рубашку в киоске аэропорта. Длинная цепь лжи… Даже сейчас она не знала наверняка, что было правдой, а что нет. – Никогда не знаешь.
63
Мышка с ослепительной улыбкой уселась за столик друзей.
– Мышка, – с подозрением взглянула на нее Зоя. – Это что, твой костюм?
Та кивнула и распахнула черный плащ, под которым была длинная, до лодыжек, черная юбка. Руки до локтей закрывали белоснежные перчатки, и в них ей уже становилось жарко.
Джейд приподняла бровь:
– Несколько мрачновато для тебя.
– Как на похоронах, – добавил Мерлин. Мышка небрежно откинулась в кресле.
– Посмотрим.
Музыканты вернулись на свои места после перерыва, и один из вокалистов подошел к микрофону.
– Дамы и господа, – начал он, – мы с радостью предоставляем возможность выступить всем желающим. Откровенно говоря, наш менеджер не слишком приветствует подобную тактику, но если кто-нибудь хочет…
Мышка высоко подняла руку.
– О, я вижу добровольцев. Желаете подняться на сцену, мисс?
Мышка покачала головой и чуть потупилась.
– О, дамы и господа, кажется, она смущена. – И с микрофоном в руках он спустился в зал. Освещение в зале приглушили, и Мышка оказалась в круге света. – Но вы что-то споете?
Она кивнула.
– Вы знаете «Бродвейскую колыбельную»? – тоненьким голоском спросила Мышка.
Солист протянул ей микрофон:
– Начинайте, а мы подхватим.
Он вернулся на сцену, оставив Мышку. Та испуганно оглядела зал, словно только что заметила народ на балконе и внизу.
Она прикрыла глаза и начала слабым, сдавленным голосом:
– Приходи послушай колыбельную Бродвея…
Вступил ансамбль, солист одобрительно кивнул Мышке. Она пела, а голос ее звучал все сильнее и чище. Мышка прошла через зал, поднялась, пританцовывая, на сцену, подхватила шляпу, лежавшую у барабанов, и ловко надвинула на лоб.
К финалу номера Мышка уже танцевала в центре сцены, исполнив под занавес несколько лихих па рука об руку с гитаристом.
Песня закончилась, и публика взревела в восторге. Быстро поклонившись, Мышка заметила Кенни за столиком. Как здорово! Для следующего номера это то, что надо!
Музыканты начали вступление к «Давай я тебя позабавлю» из мюзикла «Цыганка», но тут Мышка повернулась и движением руки остановила их.
