Несовместимы. Это слово потрясло Зою. Она всегда знала: они разные люди, но полагала, что именно различия помогут им остаться вместе. Зоя считала, что они дополняют друг друга.
В ту ночь разразилась страшная гроза, и им пришлось свернуть с дороги и остановиться на ночь в крошечной деревенской гостинице где-то в Нью-Гемпшире. Хотя Ник и не подумал извиниться и взять назад свои слова о несовместимости, Зоя все же страстно обняла и поцеловала его, когда он повалил ее на кровать. Это был безумный, дикий и в то же время великолепный секс. Ник заставлял Зою умолять его, угрожал, а она принимала его правила игры и уступала, движимая почти отчаянным желанием. Гроза словно стремилась разрушить их отношения; когда потоки воды стекали по оконному стеклу, грохотали по крыше, казалось, что равная по силе стихия проверяет их чувства.
«Наверное, это наша последняя ночь, – подумала Зоя, когда Ник грубо и страстно вошел в нее. – Все в порядке, – убеждала она себя. – Это наше прощание. Я теряю мужчину, которого люблю, потому что он не хочет понять, что мы принадлежим друг другу. И я буду тосковать о нем всю жизнь, но сейчас мне просто необходимо отдаться ему, любым способом, каким он захочет меня взять».
На следующее утро, едва проснувшись, Ник притянул ее к себе и заявил:
– Ночь была потрясающей. Так когда мы поженимся? Вот и все предложение. Никаких тебе романтических предисловий, никаких объяснений, просто констатация факта. Тем же тоном, каким люди спрашивают: «Так что у нас на обед?»
«И я сказала 'да'», – подумала Зоя, уже входя в магазин. И поморщившись, прижала ладони к вискам. Головная боль усилилась: последствия похмелья или воспоминаний о Нике? Он сделал предложение как бизнесмен, рассчитывающий на слияние компаний. А она согласилась как дура.
Двадцать минут спустя Мышка и Зоя сидели на полу, прислонившись затылками к дивану, и сжимали в руках картонные стаканчики с кофе.
– Мне нужен душ и чистая одежда. – Мышка оттянула ворот кофточки, в которой спала, сунула туда нос и сморщилась. – Похоже, я в неважной форме.
– Я найду тебе какую-нибудь одежонку. Как только поутихнет отбойный молоток в моей голове. – Зоя прижала теплый стаканчик к щеке. – Мы больше не можем так пить.
– Ага, не сегодня по крайней мере.
– Итак… что мы будем делать?
– Сегодня?
– Я имею в виду наше будущее вообще. – Зоя отхлебнула кофе и прикрыла глаза. – После бурной ночи я всегда испытываю потребность в покаянии и очищении. Как будто после серии дурных поступков могу внести необходимые коррективы, наладить свою непутевую жизнь.
Мышка задумчиво потянула пару прядок своих коротких высветленных волос:
– Ну, мне нужно подыскать другую работу. Ты же знаешь, заповеди Нелли Гриффин намертво впечатались в мою подкорку. Ежедневный честный труд. Ты должна зарабатывать себе на жизнь.
Мышкина матушка, бывшая учительница, заставляла всех своих детей-подростков находить временную работу. Мышке вечно приходилось отказываться от участия в школьных представлениях, потому что она пропускала репетиции, чувствуя себя обязанной сидеть с очередным малышом или продавать мороженое в местном магазинчике.
– А я могла бы найти какую-нибудь обычную работу, – сказала Зоя. – А по вечерам писать.
– Ой, ты опять со своими идиотскими планами насчет бакалейной лавки. Бип! Бип…
– Перестань! – шлепнула подругу Зоя.
– Только попробуй пролить мой кофе, и я поколочу тебя!
– Я никогда не проливаю хороший кофе. – Зоя почесала кончик носа. – И вообще я пытаюсь смотреть на вещи реально. Нужны деньги, значит, надо найти работу.
– Из тебя получится отвратительная кассирша. Держу пари, тебя выпрут через неделю.
– В любом случае для нас обеих наступил период реабилитации. Не надираться, конечно, но… не знаю, повеселиться, взбодриться, придумать что-нибудь, что поддержит наш моральный дух.
– Экскурсия?
– Вот именно. Педикюр и обед в «Лотосе». Потом мы должны попасть на запись шоу Рози О'Доннел, а потом перекусить в Хелмсли-палас.
Мышка иронически приподняла бровь.
– Ничего из этого мы не можем себе позволить, за исключением, пожалуй, шоу, да и то для этого необходимо везение, которого у нас явно нет.
– Ладно, тогда мы сделаем педикюр подешевле, и черт с ним, с обедом в «Лотосе». Можем там только выпить. Мартини с арбузом. Нужно попытаться извлечь свой кусочек жизни из этого города, чтобы выбраться из задницы.
Мышка кивнула.
– Давай начнем завтра с педикюра. Мои ноги в безобразном состоянии. – Она пошевелила своими маленькими пальчиками. – Да, кстати. Пока тебя не было, тебе звонили. Некая Натали. Я записала там, у телефона.
– Натали? Это мой адвокат. О Господи, может, ей удалось наконец договориться с Ником!
Зоя поднялась на колени, дотянулась до телефона и быстро набрала номер, заботливо записанный Мышкой. После пары длинных гудков ответили:
– Натали Родригес.
