человека, о его гениальности, я в конце концов решил, что все может быть. Стоило выяснить, почему бы и нет? В любом случае, мне нужно было сменить обстановку, и это предложение казалось чрезвычайно заманчивым.
Поэтому я решил сохранять непредвзятое отношение, ничего не ожидать и отправился в путь. Даже если то, что рассказал Джон, не соответствует действительности, я смогу провести несколько дней среди снежных шапок Скалистых гор, что всегда давало мне отличный заряд бодрости.
Неделю спустя я сходил по трапу самолета, приземлившегося в Денвере. Не успел я сделать и нескольких шагов, как почувствовал, что мои легкие наполнились кристально чистым воздухом. Было такое ощущение, словно и воздуха-то никакого не было.
Я видел деревья на склонах гор на расстоянии тридцати километров!
Я стоял, как турист, заблудившийся в чужой стране, и не мог поверить, что в том месте, где я прожил пять лет, атмосфера стала такой чистой. Сказать, что я заинтересовался, — значит не сказать ничего. Я просто сгорал от нетерпения. Неужели Джон сделал
Рядом бесшумно остановилось такси, водитель, приглашая в машину, кивнул мне, как старому знакомому. Несколько минут мы тихо скользили по направлению к дому Слима Сперлинга — загадочному месту, о котором я столько слышал, но никогда не видел, — их знаменитой исследовательской лаборатории.
Помню, что меня удивило столь нехарактерное для таксистов совершенно безмятежное выражение лица парня, который вел машину. Я поинтересовался, любит ли он свою работу. Глядя на дорогу, таксист ответил, что эта профессия ему по душе. Для него люди — как книги, которые рассказывают о своих путешествиях по миру.
Настала его очередь задавать вопросы; таксист поинтересовался, зачем я прилетел в Денвер. Я сказал, что ищу способ борьбы с загрязнением окружающей среды. Он посмотрел на меня невинными глазами ребенка и удивленно сказал:
— Так ведь нет больше никакого загрязнения. Посмотрите вокруг.
— Конечно, я вижу, воздух стал удивительно чистым, — ответил я.
— Мало того! Все, кого я знаю, теперь чувствуют себя намного лучше! Вы не знаете, в чем дело?
Ответить на его вопрос я пока не мог.
Вскоре мы въехали на улицу, застроенную одинаковыми старыми двухэтажными домами, и остановились у одного из них. Именно тут я должен буду встретиться со Слимом Сперлингом, исследователем, работающим над новым прибором под названием R-2, с помощью которого можно очищать загрязненный воздух.
Это чудесное изобретение каким-то образом заключало в себе форму колебаний дождевой тучи, готовой разразиться молнией и послать ее на расстояние в пятьдесят пять километров. В момент разряда углеводороды распадаются на безобидные молекулы, кислород и водяной пар.
Неужели им удалось это сделать? Видимо, да, судя по тому, как легко дышалось на улице, где жил Слим.
Я постучал в дверь и услышал, как хозяин приглашает меня войти. Оказавшись внутри, я подумал, что этот дом никак не подходит для проживания, скорее, это была лаборатория. Позже стало понятно, что жилые комнаты находятся наверху, а здесь все предназначалось для исследований.
На полу лежали странные медные спирали разного размера и еще множество каких-то непонятных вещей, назначение которых было известно только Господу Богу и Слиму. Этот человек выглядел как нечто среднее между Мерлином с его длинной седой бородой и старым ковбоем, ищущим отставшую от стада корову. Для него эти «старые спирали» были инструментами, благодаря которым воздух в Денвере стал таким чистым.
Джона в тот день не было, зато я познакомился с соавтором его изобретения Слимом и двумя другими исследователями, проверяющими оборудование в лаборатории.
Когда помощники ученого ушли и мы с хозяином дома остались одни, я, кажется, начал понимать, что этот человек — тоже гений.
Я провел со Слимом и его коллегами несколько дней, впитывая те знания, которыми они со мной делились.
Вот как работает R-2 (вряд ли мне удастся полностью описать весь процесс, но основные принципы я изложу): специальное устройство (не R-2) воспроизводит волны, излучаемые тучей перед тем, как ударит молния. Затем сигнал передается на компьютерный чип, установленный на R-2, и через специальную систему усиления звука посылается в атмосферу с помощью спирали под названием «гармонизатор».
Форма волны увеличивается, приобретая очертания тороидального (кольцевидного) поля, воздействуя на гравитационное излучение, — таким образом появляется возможность ликвидации загрязнения на расстоянии.
R-2 состоит из четырех дисков, которые прикреплены к концу скрученных металлических прутьев, образующих тетраэдр. Эти диски можно поворачивать и настраивать тороидальное поле, чтобы оно «ожило».
[РИСУНОК]
Джон и Слим считали эти тороидальные энергетические поля «живыми» (увидев собственными глазами, что происходит с природой под их воздействием, я не мог с ними не согласиться).
Я старался быть непредвзятым и объективным свидетелем, ведь для меня этот опыт был большей частью новым.
Сначала я научился настраивать R-2 с помощью ощущений в области Третьего глаза и успешно повернул все четыре диска. На самом деле ничего сложного в этом не было, поскольку у меня был большой опыт в экстрасенсорной практике.
(Позже я понял, что подобными навыками обладают немногие, но почти любой достаточно восприимчивый человек может этому научиться.)
Я продолжал совершенствовать свои навыки, пока Слим и Джон не решили, что пришла пора проверить их на практике.
Нужно было настроить R-2, установленный в лесу, и привести в норму небольшой район Денвера, который «разладился». (Если R-2 теряет настройку, то местность, где он поддерживает порядок, снова очень быстро, всего недели за две, возвращается в первоначальное загрязненное состояние.)
Тогда мне сложно было поверить, что в Денвере остались какие-то экологически неблагополучные места, но Слим и Джон подтвердили, что, к сожалению, это правда.
Мы углубились километров на тридцать в незнакомый мне юго-восточный район Денвера и выехали на окраину города. Оставив машину прямо у дороги, мы стали взбираться на холм. Вскоре показалась его вершина и небольшой лесок на ней.
Никогда не забуду того, что увидел, стоя на вершине холма и глядя вниз на глубокую широкую долину. В ней плавало красновато-коричневое облако, сплошь состоявшее из отравляющих веществ. Растянулось оно на несколько километров. А под маленькой осинкой, незаметно для случайных прохожих, расположился работающий R-2, тихонько напевавший свою мелодию дождевой тучи. Но проблема была в том, что прибор разладился.
Джон и Слим предложили мне сесть напротив R-2, сами же они собирались наблюдать за тем, насколько хорошо я усвоил преподанные уроки. Сгорая от любопытства, словно ребенок, я сел со скрещенными ногами перед прибором, закрыл глаза и начал медитировать, выясняя при помощи ощущений, как его можно настроить.
Только я начал медленно поворачивать диски, как Джон сказал мне:
— Открой глаза и смотри на облако.
Меня учили иначе, но я повиновался и, глядя на бурое скопление ядовитых газов, продолжил налаживать диски. Джон снова прервал меня:
— И слушай птиц.
Я повернулся к нему и переспросил:
— Что?
Никто никогда не говорил мне о птицах во время тренинга.
