Терновый куст

Бесчувственное гасло, отступая,
Желаньям подчиняясь лишь на сон,
Я руки целовала, засыпая,
Нарушив очевидности закон.

Одна из прочих, равно одаренных,
Благословляла, плакала, звала,
И, будучи до сна непробужденной,
Я слишком нежной, кажется, была.

Я руки целовала, засыпая,
Но уходил, и убегала прочь
Безумная, упрямая, слепая,
Нелюбящая, преданная дочь,

Сестра, подруга, странная, чужая,
Неизбранная, гордая, без слов
Я знала все и, вовсе не вникая,
Твою нещадно волновала кровь.

Но уходил, и убегала, тая,
Но возвращался и терзал без слов,
И говорил — ты любишь, да не знаешь,
И клялся в том, что это не любовь,

И по пятам ходил, теряя силы,
И подарил нетронутую боль.
И снилось мне, что я тебя любила.
И знаем мы, что это не любовь.

^{Январь — февраль 1994}

Осколки-4

Я буду в ладонях твоих
Переменным огнем.
Но правда лишь в том,
Что увязла в кощунствах твоих.

Зачем удивлен, что молчу
Я с тобой не права.
Какой же ценой за слова,
Что шепчу, заплачу?

Равны мы во зле, лишь во зле,
Новой боли учусь
Опять загорюсь, засвечусь,
Где тебе уже тлеть,

И там, где близки, как в бреду,
Наши души дотла,
Неприкосновенны тела,
Хоть гореть нам в аду.

Я в воду ступаю опять,
Но доплыть не смогу.
Ведь ты на своем берегу,
Там, где мне не стоять.

И вижу, глаза приоткрыв
То ли я, то ль не я
Там новая нимфа твоя