Манкузо обстановка стала более оживлённой.
— Капитан Бородин, вот этот парень, который сумел найти вас. Подойди сюда, Джоунзи.
— Это оказалось совсем непросто, — возразил Джоунз. — Можно заглянуть в ваш гидролокационный отсек?
— Бугаев. — Бородин подозвал к себе корабельного офицера электронной службы. Советский капитан-лейтенант повёл американского акустика на корму.
Джоунз обвёл взглядом оборудование гидролокационного поста. «Каменный век», — пробормотал он. На всех приборах виднелись вентиляционные жалюзи для охлаждения. Господи, подумал Джоунз, неужели они до сих пор пользуются электровакуумными лампами? Он достал из кармана отвёртку и решил убедиться в этом.
— Вы говорите по-английски, сэр? — спросил акустик.
— Да, немного.
— Можно посмотреть на коммутационные схемы вот этих приборов?
Бугаев недоуменно покачал головой. Ещё ни один рядовой матрос — только однажды его мичман — не интересовался коммутационными схемами. Он снял папку со схемами с полки на передней переборке.
Джоунз сравнил кодовый номер прибора, который ему захотелось проверить, с соответствующим разделом в папке. Развернув схему, он с облегчением понял, что омы остаются омами во всём мире. Затем провёл пальцем по странице и снял лицевую панель, чтобы заглянуть внутрь.
— Каменный век, мегакаменный век до предела! — Джоунз был настолько потрясён, что заговорил на профессиональном слэнге.
— Скажите, а что такой «мегакаменный век»?
— О-о, извините, сэр, это выражение, которым мы пользуемся на флоте. Я не знаю, как перевести его на русский. — Джоунз подавил улыбку и снова склонился над схемой. — Сэр, вот это маломощная установка, работающая на высокой частоте, верно? Вы используете её для поиска мин и тому подобного?
Теперь потрясение испытал Бугаев.
— Вас обучали, как обращаться с советским оборудованием? — спросил он.
— Нет, сэр, но я много слышал о нём. — Разве это не очевидно? — подумал Джоунз. — Это установка, работающая на высокой частоте, для неё требуется мало энергии. Для чего же ещё можно её использовать, сэр? Значит, это маломощный прибор на частотной модуляции, используемый для поиска мин, работы подо льдом и при швартовке, верно?
— Верно.
— У вас есть «гертруда», сэр?
— «Гертруда»?
— Подводный телефон, сэр, для переговоров с другими лодками. — Почему этот парень ничего не знает?
— А-а, да, но он находится в центральном посту, и к тому же он не в порядке.
— Понятно. — Джоунз снова посмотрел на схему. — Мне кажется, что я смогу смонтировать на этой крошке модулятор и превратить её в «гертруду». Может оказаться полезным. Как вы думаете, ваш шкипер разрешит это?
— Я спрошу его. — Он ожидал, что Джоунз останется в гидропосту, но молодой акустик пошёл следом за ним в центральный пост. Капитан-лейтенант рассказал о предложении акустика Бородину, а Джоунз тем временем говорил с Манкузо.
— У них небольшой прибор на частотной модуляции, похожий на старые «гертруды», которыми мы пользовались в школе акустиков. У нас есть запасной модулятор, и я смогу, наверно, без труда смонтировать его минут за тридцать, — объяснил акустик.
— Вы не возражаете, капитан Бородин? — спросил Манкузо. Бородину казалось, что события развиваются слишком быстро, несмотря на то что предложение было вполне разумным.
— Да, пусть он займётся этим.
— Шкипер, сколько времени мы останемся здесь? — спросил Джоунз.
— День-другой. А почему это тебя интересует?
— Видите ли, сэр, в этой лодке вроде бы недостаёт вещей, необходимых для удобства людей. Может быть, перевезти сюда телевизор и видеомагнитофон? Пусть русские приятно проведут время, понимаете, устроим им как бы поездку по Соединённым Штатам.
Манкузо рассмеялся. Им хотелось узнать о русском ракетоносце как можно больше, но впереди у них много времени, а предложение Джоунза могло заметно ослабить напряжённость между русскими и американцами.
— Действуй, только возьми его из кают-компании.
— Понял, шкипер.
Через несколько минут «зодиак» доставил санитара с «Поги», и Джоунз отправился на «Даллас». Постепенно офицеры начали разговаривать между собой. Двое русских пытались побеседовать с Манньоном и с любопытством смотрели на его волосы. Они ещё никогда не видели чернокожего.
— Капитан Бородин, мне приказано взять из центрального поста какой-нибудь предмет, который можно было бы опознать как принадлежащий вашему кораблю. — Манкузо ткнул пальцем. — Можно снять вот этот указатель глубины? Я поручу одному из своих людей поставить запасной с нашей лодки. — Он заметил на приборе отчеканенный инвентарный номер.
— Зачем?
— Не имею представления, но таков приказ.
— Валяйте, — ответил Бородин.
Манкузо приказал одному из своих старшин взяться за дело. Старшина достал из кармана разводной гаечный ключ и отвинтил гайку, удерживающую циферблат со стрелкой.
— Он чуть больше нашего, шкипер, совсем немного, так что я смогу поставить на его место наш глубиномер. По-моему, у нас есть запасной. Я поверну его в противоположную сторону и сделаю разметку в метрических единицах.
Манкузо передал ему портативный радиопередатчик.
— Свяжись с Джоунзом и передай, чтобы он прихватил его с собой.
— Слушаюсь, шкипер. — Положив прибор на стол, старшина поставил стрелку на место.
«Систэллион» не рискнул совершить посадку, хотя такое искушение и появилось у пилота — палуба казалась достаточно большой. Вместо этого вертолёт завис в нескольких футах над ракетной палубой, и врач спрыгнул прямо в руки двух матросов. Через мгновение сбросили медицинские сумки, которые он взял с собой. Полковник остался в хвостовой части и задвинул дверцу. Вертолёт медленно развернулся и полетел обратно на юго-запад. Его массивный винт поднимал с поверхности воды брызги.
— То, что я видел, действительно было тем самым? — спросил пилот по внутренней связи.
— Тебе не показалось, что на ней все задом наперёд? Я считал, что у ракетоносцев пусковые установки расположены позади паруса, а тут они перед ним, верно? И ещё я заметил, что руль торчит за парусом, а значит, на корме, — недоуменно отозвался второй пилот.
— Это была русская подлодка! — сказал пилот.
— Что? — Посмотреть ещё раз было уже поздно, вертолёт находился в двух милях от ракетоносца. — Но парни, которые стояли на палубе, не были русскими.
— Вот ведь сукин сын! — изумлённо выругался майор. — Верно! — С ума сойти, а рассказать об этом он никому не сможет. Полковник из отдела разведки объяснил все чётко и ясно: «Вы ничего не видели, ничего не слышали, ни о чём не помните, и потому не вздумайте говорить с кем-нибудь».
— Я — доктор Нойз, — представился капитан третьего ранга. Они находились в центральном посту. Нойз впервые оказался на подводной лодке и с любопытством оглядывался вокруг. Все стены помещения занимали приборы, причём надписи на них были не на английском. — Что это за корабль?
— «Красный Октябрь», — ответил подошедший Бородин. На кокарде его фуражки сверкала красная
