мы снова займемся серфингом. Передайте помощнику, командиру корабельной артиллерии и главным старшинам, что я хочу встретиться с ними немедленно в своей походной каюте.
— Слушаюсь, сэр. — Вахтенный офицер сделал необходимые пометки. С максимальным давлением пара во всех четырех котлах «Ньюпорт-Ньюз» мог развивать скорость в тридцать четыре узла и, следовательно, стремительно приближаться ' берегу и так же стремительно уходить от него.
— Серф-сити, жди нас! — громким голосом пропел стоящий у руля старшина, как только капитан спустился с мостика. Это была официальная корабельная шутка — поскольку она нравилась капитану, — возникшая несколько месяцев назад, когда старшина первой статьи произнес ее впервые, которая означала максимальное сближение с берегом, прямо в волны прибоя, откуда проще вести огонь прямой наводкой. — Отправляемся в Серф-сити, где ставки два к одному!
— Доложите курс, Бейкер, — вмешался вахтенный офицер, чтобы прервать хоровое пение.
— Один-восемь-пять, мистер Шумэн, — тотчас отозвался рулевой. Его тело продолжало двигаться в такт ритму песни. Серф-сити, жди нас!
— Джентльмены, если вас интересует, как мы заслужили все эти забавы последних нескольких дней, выслушайте объяснение, — произнес капитан в своей походной каюте, расположенной под мостиком. Объяснение продолжалось несколько минут. На столе лежала карта берегового района, где каждая зенитная батарея была нанесена на основании информации, полученной после аэрофотосъемки и спутникового фотографирования. Офицеры и старшины артиллерийской боевой части, внимательно смотрели на карту. Там было отмечено немало горных вершин, по которым можно вести радиолокационную наводку.
— Вот это да! — выдохнул главный старшина, ведущий управление огнем. — Значит, сэр, можно использовать всю корабельную артиллерию? Даже пятидюймовки?
Шкипер кивнул.
— Чиф Скелли, вы меня весьма разочаруете, если мы вернемся в Субик-бей с неиспользованным боезапасом.
— Сэр, я предлагаю вести стрельбу из пятидюймового орудия номер три осветительными снарядами и по мере возможности пристреливаться визуально.
Вообще-то обстрел береговых зенитных батарей был просто-напросто геометрическим упражнением. Артиллерийские специалисты — в их число входил и командир крейсера — склонились над картой и быстро решили, как лучше всего это осуществить. Они уже все рассчитали заранее, и единственным отличием было то, что раньше предполагалось вести обстрел в светлое время суток.
— Там не останется никого, кто сможет произвести хотя бы один выстрел по нашим вертолетам, сэр.
На письменном столе командира заворчал телефон прямой связи с мостиком крейсера. Командир снял трубку.
— Капитан слушает.
— Все четыре котла приведены в готовность, сэр. Полный ход тридцать, экстренный тридцать три.
— Приятно слышать, что главный механик не спит. Очень хорошо. Пробить боевую тревогу. — Он положил трубку в тот момент, когда по всему кораблю заревели колокола громкого боя. — Джентльмены, мы должны защитить наших морских пехотинцев, — решительно произнес командир. Артиллерийская боевая часть его крейсера ничем не уступала линейному кораблю «Миссисипи». Через две минуты он снова вернулся на мостик.
— Мистер Шумэн, я беру управление на себя.
— Управление кораблем взял на себя капитан, — объявил вахтенный офицер.
— Право руля, переходим на курс два-шесть-пять.
— Есть право руля, переходим на курс два-шесть-пять. — Старшина Сэм Бейкер принялся вращать штурвал. — Сэр, руль положен на правый борт.
— Очень хорошо, — отозвался капитан и добавил:
— Серф-сити, жди нас!
— Так точно, сэр! — одобрительно воскликнул рулевой старшина. Вообще-то шкипер был не так уж плох для старого пердуна.
Наступило время нервничать. Что может теперь помешать операции? — спросил себя Келли, глядя на лагерь с вершины холма. Да что угодно. Вертолеты могут столкнуться в воздухе. Или напорются на неопознанную зенитную батарею, а она мигом собьет низко летящие машины. Может выйти из строя и какая-нибудь крохотная деталь или клапан, и винтокрылая громадина рухнет на землю. А если сегодня проводит маневры местная национальная гвардия? Всегда что-то отдается на волю случая. Ему доводилось видеть, как операции срывались по самым глупым и непредсказуемым причинам. Но не сегодня, пообещал он себе. Не сегодня, после всей тщательней шей подготовки. Экипажи вертолетов готовились три недели, так же напряженно, как и морские пехотинцы. За «птичками» ухаживали с любовью и вниманием. Матросы «Огдена» придумывали много полезного. Нельзя совершенно устранить элемент риска, но тщательной подготовкой и тренировкой можно уменьшить его. Келли посмотрел на свою автоматическую винтовку, убедился, что она наготове, и снова замер. Это тебе не то что сидеть в угловом доме в северной части Балтимора. Это — настоящая операция. Ее успешное проведение позволит ему оставить позади все остальное. Его попытка спасти Пэм кончилась неудачей из-за собственной ошибки, но, возможно, так ему и было суждено. При подготовке к этой операции он не допустил ни единой ошибки, да и остальные тоже. На этот раз он спасал не одного человека — нет, он спасал двадцать. Келли взглянул на циферблат часов. Секундная стрелка ползет так медленно. Он закрыл глаза, надеясь, что, когда снова откроет их, стрелка поползет быстрее. Но так не случилось. Впрочем, он знал это. Бывший старшина «тюленей» заставил себя сделать глубокий вдох и продолжать выполнение задания. Для него это означало, что он положил карабин на колени и сконцентрировал все внимание на бинокле. Наблюдение за лагерем должно продолжаться до того самого момента, когда первые гранаты, выпущенные из М-79, разнесут караульные вышки. Морские пехотинцы рассчитывали на него.
Ну что ж, может быть, это покажет парням из Филли, какой важный пост он занимает. Операция Генри прекратится, и все перейдет в мои руки. Эдди Морелло станет главной фигурой, разжигал он пламя своего самолюбия, направляясь по шоссе 40 к Абердину.
Этот кретин не в состоянии управлять собственной операцией, найти людей, на которых можно положиться. Я ведь говорил Тони, что Генри слишком запутал все дело, все слишком осложнил, хочет показаться таким уж умником, а ведь он не по-настоящему серьезный бизнесмен — о-о, нет, Генри серьезный парень. Он куда серьезнее, чем ты, Эдди. Генри станет первым ниггером, принятым в семью, ставшим ее полноправным членом, вот увидишь. Тони добьется своего. Для тебя он сделать это не в силах. Твой собственный двоюродный брат не может сделать этого для тебя, после того как ты вывел его на Генри. Сделка не случилась бы, если бы не я. Я добился заключения сделки, а вот принять меня в семью они не хотят.
— Проклятье! — прорычал Эдди, увидев, как перед ним загорелся красный сигнал светофора. Кто-то начинает громить операцию Генри, и меня просят разобраться. Будто Генри сам не может сделать этого. Может быть, это просто ему не под силу, может быть, он совсем не такой уж умный, как считает себя. Тогда он становится между мной и Тони.
Так вот в чем дело, верно? — подумал Эдди. Генри хочет отделить меня от Пиаджи — так же, как он тогда воспользовался ими, чтобы отделаться от Анджело. Анджело был его первым контактом, именно Анджело познакомил его со мной... А уже потом я познакомил его с Тони... Тони и я устанавливаем связь с Филли и Нью-Йорком... Анджело и я были парой связных... Анджело оказался слишком слабым.., и его прикончили... А теперь Тони и я стали парой связных... Ведь ему нужен только один контакт, верно? Только один контакт, соединяющий его с остальной организацией. Отделяет меня от Тони... Проклятый ниггер.
Морелло сунул руку в карман за сигаретой, а затем нажал кнопку зажигалки на панели своего открытого кадиллака. Крыша была опущена. Эдди нравились солнце и ветер. Почти как на яхте. Кроме того, так легче смотреть по сторонам. Ему не приходило в голову, что так легче и заметить его и следить за ним. Рядом с Эдди, на полу, лежал кожаный кейс с шестью килограммами чистого героина. В Филадельфии, сказали ему, чувствовалась большая нужда в наркотиках, и там сами займутся подготовкой для розничной торговли. Крупная сделка с оплатой наличными. В данный момент на юг направлялся точно такой же кейс, до отказа набитый банкнотами, причем ни одной меньше двадцати долларов. Его везут двое. Беспокоиться не о чем.
