Оуинс пожал плечами.
— Трудно сказать. Может, брошенный любовник?.. Но пока нам придётся удовлетвориться добычей, Дэн. Тут пять бомб, которые теперь никому уже не опасны. Ну, ладно, пойдёмте отсюда и — пошлите телекс в Вашингтон. Сержант Хайленд, джентельмены, спасибо за службу! Поздравляю вас всех с отлично выполненной работой. Продолжайте в том же духе.
Оуинс и Мюррей, выйдя на улицу, увидели небольшую толпу, которую сдерживал десяток полицейских. И телевизионщики были тут как тут со своими осветителями.
В этом квартале были три маленькие забегаловки. В дверях одной из них стоял человек с кружкой пива в руке. Он, казалось, не проявлял никакого любопытства просто смотрел себе на ту сторону улицы, вот и все. Но память его чётко фиксировала все лица. Его звали Деннис Кули.
Мюррей с Оуинсом отправились в здание новой штаб-квартиры Скотленд-Ярда, откуда Мюррей и послал телекс в Вашингтон. Они больше не возвращались к той загадке, и вскоре Мюррей распрощался с Оуинсом. С-13 вскрыла очередное дело, связанное с терроризмом, и провернула это блестяще, без единой жертвы. Это означало, что Оуинс и его люди проведут бессонную ночь, подготовляя всякие бумаги и рапорты для министерства внутренних дел, а также — сообщения для прессы. Но лучше уж эта возня с бумагами…
Первый день на работе оказался куда легче, чем Райан предполагал. Из-за того что он долго отсутствовал, его классы передали другим преподавателям, к тому же надвигались рождественские каникулы, и курсанты с нетерпением ждали возможности отправиться на побывку домой. Все это значило, что Райан мог посвятить день разбору скопившихся за время его отсутствия бумаг. В своём кабинете он был уже в полвосьмого утра, к пяти разделался почти со всемибумагами и исполнился чувством гордости, что день прошёл не впустую. Он уже заканчивал подготовку вопросов к экзаменам, которые должны были состояться в конце семестра, когда до него донёсся запах дешёвой сигары и знакомый голос.
— Хорошо провёл отпуск? — спросил капитан-лейтенант Роберт Джефферсон Джексон — он стоял, привалившись к дверному косяку.
— Было кое-что интересное, Робби.
— Вот оно что, — Джексон положил свою белую фуражку на шкаф с папками и бесцеремонно плюхнулся на стул.
Райан закрыл папку и сунул её в ящик стола. Открыв холодильник, он извлёк оттуда двухлитровую бутыль содовой, а из стола — бутылку ирландского виски.
Робби дотянулся до стаканов на столике возле двери и передал их Джеку. Тот смешал виски с содовой до цвета, напоминавшего невинный лимонад. Распивать спиртное было против правил, что казалось смешным, учитывая морской профиль данного учреждения.
— С прибытием, дружище! — Робби поднял стакан.
— Хорошо вернуться домой, — сказал Райан, и они чокнулись.
— Я рад, что все обошлось, Джек. Мы волновались за тебя. Как рука?
— Сейчас лучше. Ты бы видел гипс в первые дни! В прошлую пятницу они сняли его в больнице Хопкинса. Однако сегодня я понял, что вести машину одной рукой чертовски неудобно.
— Ещё бы, — рассмеялся Робби. — Ты, парень, — безумец.
Райан кивнул, соглашаясь. Он познакомился с Джексоном в прошлом году. Робби носил золотые крылышки морского лётчика. Он служил в испытательном центре морской авиации в Патуксент-ривер — был там инструктором в школе лётчиков-испытателей до того дня, когда в результате какой-то неполадки в тренировочном самолёте не был неожиданно катапультирован. Произошло это настолько неожиданно, что он сломал ногу. В результате его на шесть месяцев освободили от полётов и прикомандировали в качестве инструктора к Академии в Аннаполисе. Тут он работал в инженерном отделе. Это назначение Джексон считал немногим лучше, нежели отправку на галеры.
Джексон был пониже Джека и куда темней и цветом волос, и цветом кожи. Он был четвёртым сыном баптистского проповедника из южной части Алабамы. Когда они только познакомились, Джексон ещё ходил в гипсе, тем не менее он предложил Джеку попробовать силы в кендо. Это японский вид спорта, где вместо; самурайских мечей пользуются бамбуковыми палками. В морской пехоте Райана обучали как орудовать палкой, и он решил, что кендо вряд ли чем-нибудь его удивит. Он принял приглашение, рассчитывая, что рука у него подлиннее, чем у Джексона, да к тому же у того ограничена подвижность, так что… Ему и в голову не пришло, что Джексон уже взял-несколько уроков кендо. А кроме того, у Джексона оказалась молниеносная реакция и способность делать убийственные выпады, как у гремучей змеи.
Райан, со своей стороны, научил Джексона любить настоящее ирландское виски, и у них появилась традиция пропускать после обеда стаканчик-другой в уединении райановского кабинета.
— Что тут нового? — спросил Джек.
— Ничего особенного. Учим молодёжь.
— И тебе, я вижу, начинает это нравиться?
— Не совсем. Нога моя уже в норме, так что уикенды я провожу в Пакс-ривер, чтобы доказать, что ещё не разучился летать. Знаешь, ты тут произвёл фурор.
— Когда меня подстрелили?
— Ага. Я как раз был у начальника, когда позвонили из ФБР и спросили, нет ли у нас чокнутого преподавателя, который отправился в Лондон, чтобы поиграть в полицейских и воров? Я сказал, что да, я знаю этого чудака, но им нужен был кто-нибудь из исторического отдела, чтобы подтвердить мои слова. Но, полагаю, больше всего их интересовало имя агента, у которого ты заказывал билет. Ну, в общем, все были на ленче, и мне пришлось разыскивать профессора Биллингса, да и сам наш начальник побегал изрядно… Всё было, как писали в газетах?
— Более или менее. Британцы все расписали довольно точно.
Джексон щёлкнул сигарой по краю пепельницы.
— Тебе повезло, что тебя не прислали домой по почте.
— Не надо, Робби. Только тебе ещё не хватало называть меня героем. Только попробуй, и я размажу тебя по стенке…
— Герой? Ну, нет! — он энергично замотал головой. — Тебе никто не говорил, что рукопашная — опасная штука?
— Будь ты там, я уверен, что ты тоже влез бы в это.
— Ничего подобного! Святой Боже, есть ли кто-нибудь тупее морского пехотинца? Рукопашная? Боже, это же кровь на кителе, ботинки все в пыли!.. Нет, парень, никогда! Когда я сражаюсь, я делаю это при помощи шрапнельного снаряда или ракеты — культурненько, — усмехнулся Джексон. — И не так опасно.
— Пока не оказываешься в самолёте, который катапультирует тебя без предупреждения, — съязвил Райан.
— Я немного повредил ногу, это верно, но когда я на своём истребителе, я звеню со скоростью свыше шестисот узлов. Тот, кто захочет всадить в меня пулю, он это сможет, конечно, но для этого ему придётся попотеть.
Райан покачал головой. Ему читал наставления о необходимости быть осторожным человек, занятый самым опасным на свете делом, — лётчик-испытатель.
— А как Кэти с Салли? — спросил Робби уже более серьёзно. — Мы хотели заскочить к вам в воскресенье, но пришлось срочно ехать в Филадельфию.
— Всё это было нелегко для них, но они справились.
— У тебя семья, ответственность, — заметил Джексон. — Оставь такого рода риск на долю профессионалов.
Джек знал об этой осторожности Робби. Будучи лётчиком-испытателем, он никогда не рисковал без необходимости. Джек знал пилотов, которые рисковали без особой нужды. Многих из них уже не было в живых. Среди тех, кто носил золотые крылышки, не было ни одного, кто не потерял бы близкого друга, и Джек подумал о том, как, должно быть, сильно все это с годами сказалось на Робби. В одном он, однако, был уверен: как все удачливые игроки, Робби тщательно обдумывал каждый свой ход.
— С этим все, Роб. Все это позади, и другого такого случая не предвидится.
