означает серая птичка на моем плече, — он взглянул на Воробышка, словно видел ее в первый раз. — Ты моя птичка, мой талисман. Может быть, ты принесешь мне избавление от преждевременной смерти?
— Надеюсь, это так, — горячо откликнулась Ханна. — Зачем тебе воевать против белых. Ведь ты сам белый, — напомнила она ему. — Боже милостивый! Ты можешь уехать! Ничто не держит тебя.
Быстрый Ветер отвернулся.
— Как могу я отказаться от жизни, только которой и жил? Белое Перо научил меня всему, что я знаю. Он спас меня и сестру от индейцев кроу, убивших наших родителей. Я знаю, что дикари — это люди одной со мной крови, а не индейцы. Бледнолицые убивают мой народ, сгоняя нас с наших земель, потому что белые ненасытны. Им недостаточно делить землю с моим народом, они хотят завладеть всей землей. Белые задумали загнать нас в резервации, как зверей.
Ханне нечего было ответить. Судя по тому, что ей доводилось слышать и видеть, Быстрый Ветер верно понимал положение дел и отношения, сложившиеся между индейцами и белыми людьми. Но не все же белые таковы, как он их описывает! Ханна сказала, что думала.
— Может быть, — согласился с ней Быстрый Ветер, вспоминая о Заке Мерсере, влюбившемся в его сестру: Зак тоже сражался бок о бок с чейенами, когда кроу напали на их деревню. — Но то, о чем ты просишь, невозможно. И давай больше не будем говорить об этом.
Луна стояла высоко в небе. Быстрый Ветер подвинулся на меховом ложе, ощутив тепло, исходившее от Ханны, клубочком свернувшейся рядом с ним. Когда он понял, что она заняла в его жизни очень важное место, то поклялся относиться безучастно к своей белой жене, и нужды-то в которой у него вовсе не было. Не так уж отчаянно он влюблен, как ему кажется, уговаривал себя Быстрый Ветер, в то время как рука сама по себе обхватывала тонкую талию. Достойный воин-чейен стремится к сдержанности и подавляет зов плоти, не позволяя влечению к женщине ослепить разум настолько, что стало бы возможным забыть о долге. Сегодня он уже не раз овладевал Ханной, и этих соитий хватило бы любому мужчине, чтобы на время угасла страсть.
Но никакое отречение не могло погасить его жажду обладать этой маленькой теплой женщиной, спящей рядом. Наверное, белая кровь, текущая в жилах, или что другое, доставшееся от предков, заставляет его так безудержно желать Ханну Маклин. Да, конечно, это белые предки наделили потомка огненной кровью, что кипит сейчас в венах, сердито решил Быстрый Ветер, передвигая руку с талии Ханны на ее грудь. Тревожно вздохнув, он отбросил все мысли и придавил Ханну весом своего тела, жадным поцелуем призвав жену проснуться.
Он лег на нее, раздвинул ей ноги и слился с Воробышком в единое целое. Если отрешиться от душевных переживаний, то почему бы мужу не насладиться телом своей жены?
Ханна неожиданно проснулась, когда тепло губ Быстрого Ветра извлекло ее из мира снов и вернуло к яви. На этот раз близость не сопровождалась красивыми словами, обещаниями и нежностью. То была чистая страсть, грубое желание. Ханна испытала смущение, ее сердце разрывалось от чувств, проявить которые она не хотела.
Склонившись над ней, Быстрый Ветер отгонял от себя мысль, что Воробышек значит для него нечто большее, чем просто теплое тело для удовлетворения страсти. Признаться в любви к белой женщине — то же самое, что предать свое сердце чейена. И все же, несмотря на отрешенность, он хотел доставить Ханне удовольствие. Медленно, ласковыми движениями, Быстрый Ветер постепенно подвел ее к пределам блаженства, дождался крика экстаза и сладострастных содраганий жены и только потом сам достиг пика наслаждения.
Ханна проснулась поздно, ощутив пустоту, не только на ложе, где уже не было Быстрого Ветра, но и в сердце. То, что Быстрый Ветер ушел, она поняла, не открывая глаз. Все тело ныло, остро ощущая потерю. Она задумалась, что ждет ее после возвращения в деревню. Послышались голоса, и Ханна поторопилась вскочить с ложа. Быстро одевшись, она вышла из вигвама на яркий солнечный свет. Женщина-Что-Ходит- Вперевалку и две индианки, те самые, что помогали ставить свадебный вигвам, уже хлопотали, собираясь перевезти вигвам обратно в деревню. Они захватили с собой лошадь, впряженную в повозку.
Старая индеанка радостно приветствовала Ханну, затем вместе с остальными принялась за работу. Скоро вигвам был разобран и погружен на повозку. Ханна пошла вслед за женщинами в деревню. Когда они добрались до вигвама Быстрого Ветра, индианка жестом показала Ханне, что ей следует войти в жилище мужа. Она бросила на опечаленную Ханну сочувственный взгляд, впрочем, настолько мимолетный, что девушка не обратила на него внимания. Она искала глазами Быстрого Ветра, удивляясь, где он может быть и почему не пришел ее встретить. Обиженная, напуганная отсутствием мужа, Ханна вошла в вигвам.
Горло у нее сжало, когда выяснилось, что в вигваме она не одна. От огорчения плечи Ханны поникли. Посреди вигвама какая-то женщина разводила огонь. Может быть, Быстрый Ветер прислал кого-то ей в помощь? Ответ на невысказанный вопрос она получила, когда женщина выпрямилась, чтобы поприветствовать ее.
— Пятнистая Лань, что ты здесь делаешь?
Меньше всего хотела Ханна видеть Пятнистую Лань, которая, должно быть, решила навестить Быстрого Ветра сразу же после его возвращения в деревню.
— Разве Быстрый Ветер ничего не сказал тебе? — злобные нотки в голосе красавицы-индианки не сулили Ханне ничего хорошего.
— А что он должен был мне сказать?
— В его отстутствие Совет решил, что Быстрому Ветру в доказательство преданности нашему народу нужно взять себе вторую жену из женщин племени. Ему сообщили о решении Совета, когда он вернулся из свадебного вигвама, и сегодня рано утром Быстрый Ветер поговорил с моим братом. Конечно же, Сломанный Нос согласился, брат рад моему соединению с отважным воином.
Ханна похолодела. Нет, этого не может быть! Быстрый Ветер не должен так поступать, каким бы ни было решение Совета!
— Как случилось, что Совет потребовал от Быстрого Ветра взять себе вторую жену?
Пятнистая Лань не стала рассказывать, сколь громогласно Сломанный Нос жаловался, что отказом соединиться с его сестрой Быстрый Ветер нанес его семье оскорбление. Совет вынужден был пересмотреть свое решение. Чтобы загладить оскорбление, нанесенное семье Сломанного Носа, Быстрый Ветер должен был взять Пятнистую Лань второй женой.
— Не знаю. Если тебе это не по нраву, можешь покинуть вигвам.
— Воробышек не оставит мое жилище, — гневно прозвучал громкий голос Быстрого Ветра.
Он вошел и услышал слова Пятнистой Лани. Ханна быстро обернулась, вновь поразившись необыкновенной красоте тела, прикрытого лишь набедренной повязкой.
— Но она может развестись, если хочет, — сердито ответила Пятнистая Лань. — Таков обычай.
— Оставь нас, — резко приказал Быстрый Ветер. — Я хочу поговорить с Воробышком наедине.
— В этом нет необходимости, — упрямо возразила Ханна. — Я сейчас же возьму и уйду.
Пятнистая Лань бросила на Ханну недобрый взгляд и не сдвинулась с места ни на шаг.
— Иди же! — голос Быстрого Ветра звучал сурово.
Пятнистая Лань выбежала из вигвама, успев метнуть на соперницу еще один мрачный взгляд.
— Это правда? — как ни старалась Ханна, она не могла скрыть обиду, прозвучавшую в голосе.
Она стала женой Быстрого Ветра против своей воли, однако, предательство мужа разрывало сейчас ей душу. Этому неистовому белому индейцу удалось похитить ее сердце, и Ханна не знала, что делать.
— Нет ничего плохого в том, что я беру себе вторую жену, — проговорил Быстрый Ветер, делая вид, что давно собирался именно так и поступить. — Я не представлял, в каком затруднительном положении оказалась семья Сломанного Носа из-за моего отказа от Пятнистой Лани. Сделав ее своей второй женой, я заслужу одобрение Совета и семьи Пятнистой Лани.
— А как же я? Тебе не следовало жениться на мне!
— Это верно, — усмехнулся Быстрый Ветер. — Я должен был позволить Сломанному Носу завладеть тобой.
— Пятнистая Лань сказала правду? Я могу развестись, оставив твой вигвам?
Быстрый Ветер нахмурился.
— Можешь, но я не советую. Подозреваю, именно этого хочет Сломанный Нос. Я его знаю! Он
