головой.
— Я заметила.
— Ты не видишь нигде фонаря? — огляделся Кейн. — Я не вижу, что с Хаттоном. Знаю только, что он дышит.
Увидев валявшийся неподалеку фонарь, Кристи потянулась за ним, но ее внимание вдруг привлекло едва слышное тиканье, исходившее из расщелины неподалеку. Она заглянула в расщелину.
— Кейн!
В голосе Кристи звучал ужас. Кейн вскочил на ноги:
— Что такое?
— О Господи! Отри… самолет…
«Он нажал на кнопку, и через десять минут самолет разнесло на мелкие кусочки», — вспомнила Кристи.
Кейн оттащил Кристи от расщелины и заглянул в нее.
Он увидел динамит, провода и электронное устройство, мерно тикающее, отсчитывая неизвестное количество минут до взрыва.
Отри, перед тем как погибнуть, поставил в пещеру взрывное устройство.
— Бежим! — крикнул Кейн.
Пальцы Кейна вцепились в руку Кристи словно наручники. Он тянул ее за собой, через камни, кучи мусора и земли, оставшиеся от раскопок, протащил через полуразрушенную стену, и наконец они оказались снаружи.
Оставшийся путь — через туннель, высокую каменную стену — они преодолели с такой быстротой, что Кристи показалось: прошло мгновение. Добравшись до плато, они побежали так, как будто земля горела у них под ногами. И ровно в ту секунду, когда они добежали до фургона, взрыв потряс все ущелье. Утес ответил долгим эхом. На какую-то сотую долю мгновения каменная глыба, служившая крышей пещеры, повисла в воздухе. Затем она упала, увлекая за собой кусок каменного «носа», отколовшийся от утеса.
Пещера навсегда оказалась погребена под грудой огромных камней.
— Смотрящая На Солнце была права, — прошептала Кристи, когда эхо затихло.
— В чем? — спросил Кейн.
— Всякий, кто потревожит Сестер… должен умереть.
Эпилог
Горячие струи источника ласкали кожу. Над Кристи и Кейном сиял Млечный Путь, словно таинственный серебряный мост между прошлым и будущим.
Рядом на берегу мирно спал Моки, закутанный в одеяла. Кристи поправила сбившееся одеяло, чтобы ночной холод не потревожил пса.
— Ты его балуешь, — улыбнулся Кейн.
Кристи прижалась к нему и поцеловала.
— Хочешь и меня побаловать? — спросил он.
— А почему бы и нет? Ты же меня тоже балуешь. Иначе зачем я была с тобой с самого начала?
— Я думаю, из-за Моки.
Кристи рассмеялась и снова поцеловала Кейна.
— Тогда, значит, из-за Деннера, — шутливо предположил он.
— Типун тебе на язык.
Он рассмеялся:
— Что ж, Деннер в конце концов оказался не так уж и плох.
— Когда? До того, как пытался обелить Питера Хаттона, или после того?
Кейн шутливо плеснул водой в Кристи.
— Итак, в глазах всего мира Хаттон — благородный художник, который, рискуя жизнью ради своих произведений, пошел в пещеру именно в тот момент, когда Господь Бог моргнул и пещера обвалилась, — торжественно сказала Кристи.
Кейн фыркнул.
— А Отри оказался ревнивым любовником, который готов был убить Джо-Джо, только бы не отдавать ее другому мужчине, — продолжала Кристи.
— Не забывай, что Смотрящая На Солнце тоже кое-что получила.
Кристи вздохнула:
— Да. Я никогда не забуду, какие у нее были глаза, когда мы отдали ей вторую черепаху.
— Словно солнце взошло второй раз за один день, — согласился Кейн. — Что ж, обелить преступника — не такая большая цена за это.
Кейн крепко обнял Кристи.
— Совсем небольшая, — прошептала она.
— Во всяком случае, зачем миру знать, что твоя красивая знаменитая сестра оказалась воровкой и почти убийцей, а Питер Хаттон — безжалостным убийцей с лицом древнегреческого бога?
— И что Деннер оказался дураком?
— Джо-Джо тоже оказалась дурой. — Кейн снова плеснул водой в Кристи. — Ее любовничек просадил подчистую все их денежки. Впрочем, все мы так или иначе дураки.
— Уж ты-то по крайней мере не дурак, — сказала Кристи.
— Дурак. Такой дурак, что собираюсь просить женщину, которая ненавидит Запад, выйти за меня замуж и жить здесь.
— В таком случае я тоже дура, — прошептала Кристи. — Ведь я собиралась просить мужчину, который ненавидит город, жениться на мне и жить в городе.
Кейн замолчал. Затем он потянулся к Кристи и их губы слились в долгом и страстном поцелуе, гораздо более горячем, чем воды источника.
— Так как же? — спросил Кейн, когда их губы наконец разомкнулись. — Запад или восток?
— Да.
— Что «да»?
— И запад, и восток, — сказала она. — Летом здесь. Зимой там. У меня теперь нет работы, но я все- таки хочу кое-что рассказать Нью-Йорку.
— А осенью и весной?
— Обсудим. Проведем переговоры.
— Один из нас проиграет.
— Нет. Мы оба выиграем.
И они выиграли.
Примечания
1
Пиктографическое письмо — отображение общего содержания сообщения в виде рисунка.
2
Петроглиф — наскальное изображение.
