Этот наивный натуралистический лозунг и представляет собой Марксов «принцип коммунизма» (заимствованный Марксом из статьи Луи Блана (L. Blanc, L'orrganisation de travail), как любезно указал мне Брайен Маги). Его корни лежат в платонизме и раннем христианстве (см. прим. 29 к гл. 5; Деяния святых апостолов, 2, 44-45 и 4, 34-35, см. также прим. 48 к гл. 24 и дальнейшие ссылки, приведенные там). «Принцип коммунизма» цитируется Лениным в «Государстве и революции» — см. Н. о. М., 752 (= State and Revolution, 74) — (Ленин, 33; 95). Марксов «принцип социализма», который включен в Конституцию СССР 1936 года, почти не отличается от процитированного по форме, однако, значительно слабее его. Действительно, статья 12 этой Конституции утверждает: «В СССР осуществляется принцип социализма: 'От каждого по его способности, каждому — по его труду'». Подстановка слова «труд» вместо раннехристианского «потребности» трансформирует романтическое и экономически совершенно неопределенное натуралистическое утверждение в весьма практический, но общеизвестный принцип — в такой принцип, который даже «капитализм» может признать своим.
Я имею в виду название знаменитой книги Ф. Энгельса «Развитие социализма от утопии к науке». (Эта книга была опубликована на английском языке под названием «Socialism: Utopian and Scientific» — (МЭ, 19; 185-230).
См. мою работу The Poverty of Historicism // Economica. New Series, vol. 11, NN 42, 43, 1944; позднее опубликована отдельным изданием (К. Popper. The Poverty of Historicism. London, Routledge and Kegan Paul; Boston, Mass., The Beacon Press, 1957).
Это одиннадцатый тезис марксовых «Тезисов о Фейербахе» (1845) — см. Н. о. М., 231 (= F. Engels. Ludwig Feuerbach und der Ausgang der klassischen Deutchen Philosophie. Berlin, J. W. Dietz, Nachf., 1946, S. 56) — (МЭ, 3; 4). См. также прим. 14-16 к настоящей главе и разделы 1, 17 и 18 в «The Poverty of Historicism».
Я не намерен здесь входить в какие-либо детали метафизической или методологической проблемы детерминизма. (Несколько дальнейших замечаний по этой проблеме можно найти в главе 22.) Однако я хотел бы отметить, в какой степени неадекватно трактовать термины «детерминизм» и «научный метод» как синонимы. Это все еще делается, даже столь замечательным и чрезвычайно ясным в изложении своих мыслей исследователем, как Б. Малиновский, — см. его статью в «Human Affairs» (Ed. by Cattell, Cohen and Travers, 1937, ch. XII). Я полностью согласен с методологическими тенденциями этой статьи, с ее акцентом на применение научного метода в социальных науках, так же, как и с ее блестящим осуждением романтических тенденций в антропологии (см., в частности, р. 207 и след., pp. 221-224). Однако когда Малиновский приводит аргументы в пользу «детерминизма в изучении человеческой культуры» (op. cit., p. 212; см. также р. 252), я не знаю, что здесь может подразумеваться под детерминизмом, кроме просто «научного метода». Это отождествление, однако, несостоятельно и представляет собой большую опасность, как это показано в тексте моей книги. Дело в том, что такой подход может привести к историцизму.
По поводу критики историцизма см. мою работу The Poverty of Historicism // Economica, New Series, vol. 11, 1944.
Для Маркса вполне извинительно, что он придерживался ошибочной веры в существование «естественного закона исторического развития» — ведь некоторые из лучших ученых его времени (к примеру, Т. Г. Гексли — см. Т. H. Huxley. Lay Sermons, 1880, p. 214) действительно верили в возможность открытия закона эволюции. Однако на самом деле не может быть никакого эмпирического «закона эволюции». Существует специфическая эволюционная гипотеза, утверждающая, что жизнь на земле развилась определенным образом. Вместе с тем универсальный, или естественный, закон эволюции должен был бы установить гипотезу, касающуюся хода развития жизни на всех планетах (по крайней мере). Другими словами, если ограничиваться наблюдением одного уникального процесса, то нет никакой надежды найти и проверить «закон природы». (Конечно, существуют законы эволюции, принадлежащие к развитию молодых организмов, и т. п.)
Безусловно, могут существовать социологические законы и даже законы социологические, относящиеся к проблеме прогресса. Примером последних может служить гипотеза, согласно которой там, где свобода мысли и обмена мыслями эффективно защищена правовыми институтами и соответствующие институты обеспечивают публичность обсуждений, там будет и научный прогресс (см. главу 23). Однако есть причины, по которым нам лучше вообще не говорить об исторических законах (см. прим. 7 к гл. 25 и соответствующий текст).
Capital, 864 («Предисловие к первому изданию») — (МЭ, 23; 10). (По поводу сходных замечаний Дж. Ст. Милля см. прим. 16 к настоящей главе.) В этом же самом месте Маркс также говорит: «Конечной целью моего сочинения является открытие экономического закона движения
