с дизайнером.
Тесс захочет перекусить, перед тем как ехать в яхт-клуб. Новая кухарка не проработала и дня, а Натали уже подыскивала ей замену. Оливия, покупавшая готовые завтраки в закусочной у перекрестка, решила, наконец, что вполне способна приготовить сандвичи самостоятельно. К примеру, сандвичи с тунцом – Натали и Карл их очень любят.
Она нашла в кладовой банку с тунцом и майонез в холодильнике, смешала их и намазала на хлеб. Добавив кочанный салат, разрезала каждый сандвич пополам. Ничего особенного. Ленч не ее стихия.
В ожидании Тесс она читала газету, как вдруг в комнату вошел Саймон. Он увидел ее и остановился, потом быстро шагнул к холодильнику, достал бутылку с водой и выпил ее.
– Жара страшная, – сказал он, повернувшись к Оливии. – А кто сделал сандвичи?
– Я, – ответила она, отложив газету. – Рискни – съешь кусочек. Я готовить не умею. – Ей хотелось уметь. Мужчины любят домашнюю стряпню. Но им также нравятся длинные белокурые волосы, а этого у нее тоже нет.
Он приподнял слой сандвича.
– Чем же плох тунец?
– Да ничем, но с ним можно приготовить блюда гораздо вкуснее. Мадалена прекрасно готовила сандвичи. Мне так и не удалось добиться от нее, как она это делала.
– Она добавляла лук.
– Лук?
– Крошила в майонез.
– Ах вот оно что! – Оливия скрестила руки на груди. Саймон смотрел на нее, и она чувствовала себя ужасно неловко – ну где ее пышные золотистые волосы? Она просто жалкая мышка по сравнению с ним. – Как поживают котята? – спросила она.
– Ползают – такие крохи. – Он кивнул на сандвич. – Можно?
– Угощайся.
Значит, лук с майонезом. Надо запомнить. Впрочем, Саймону, похоже, и так нравятся ее сандвичи.
– Натали рада, что Бак оказался кошкой, – сказала она после некоторого молчания, чтобы он не подумал, будто она напрашивается на комплимент.
– Да, она мне твердит об этом весь день. Я этого не переживу, – сказал он, усмехнувшись. Его, по- видимому, не сильно расстроил этот факт – скорее позабавил.
Оливия ждала, когда он улыбнется, но его взгляд коснулся ее губ, и она тут же забыла об улыбке.
– Где Натали? – спросила она, чтобы не молчать. – Все еще на винограднике?
– Да. – Он взял еще один сандвич.
Оливия взглянула на часы.
– А где Тесс? – Вопрос был риторический, и она не ожидала ответа.
– У меня дома. Хотела посмотреть на котят. Я показал ей дорогу.
– И напрасно. Она теперь будет у тебя там торчать день и ночь. Тесс только о котятах и говорит.
– А почему бы тебе не взять одного, когда они чуть-чуть подрастут? А еще лучше – возьмите двоих или всех пятерых.
– Вряд ли это возможно. У нас нет своего дома. Я даже не знаю, где мы будем жить осенью. А некоторые домовладельцы терпеть не могут кошек.
– Что ж, у вас пока есть время на раздумья – целых шесть недель. – Он направился к двери, захватив с собой еще один сандвич. – Очень вкусно. По правде сказать, с луком мне не нравилось. Спасибо за ленч.
– «Решение, которое оказалось прозорливым», – прочитала вслух Оливия, чтобы напомнить Натали, на чем они остановились. Она сидела в кресле с блокнотом на коленях. К этому времени она уже успела покормить Тесс и отправить ее в яхт-клуб, а Саймона выкинуть из головы. Теперь она готова работать. – Вы правда думали о самоубийстве?
Натали нахмурилась:
– Всего мгновение. Мной овладело отчаяние. Я все потеряла, и мне стало страшно.
– Страшно?
– Страшно за свое будущее. Пока Александр воевал, я представляла себе, как мы заживем, когда он вернется. Картины, которые я себе рисовала, не были безоблачными и идеальными, но только так я могла себя убедить, что поступила правильно, отказавшись от Карла. Спасение Асконсета – превыше всего. Однако моя жертва оказалась напрасной. И картины будущего… рассыпались в прах.
Ее руки беспомощно упали на колени, лицо исказилось болью.
Жизнь Оливии тоже трудно было назвать безоблачной. Ее не обошли потери и разочарования. Но Натали, должно быть, переживала все это гораздо сильнее, если готова была покончить с собой.
Благодаря Карлу Натали успела изведать настоящее счастье. И от его утраты боль разочарования стала еще острее.
– Как бы то ни было, – продолжала она, – это длилось не дольше минуты. Возвращаясь домой с детьми, я пересмотрела свои взгляды на жизнь. До этого дня я всегда надеялась на других. Сначала на отца, потом на Карла, затем на Александра. Я послушалась маму и приняла решение, которое не должна была
