каков я на самом деле, то поймешь, что, кроме огорчения, от меня ждать нечего.
– Один из нас не прав. И если уж хочешь знать, – глаза ее блеснули, – то это не я.
Казалось, прошла вечность, прежде чем он заговорил:
– Что же мне с тобой делать?
– Может быть… займешься любовью?
Джейк громко, облегченно рассмеялся.
– Ну, это не так уж трудно. Этим я готов заниматься с тобой все время. Но я не помню, чтоб ты просила меня об этом. – Он стал поглаживать ее шею, подбородок. – Иди ко мне.
Бережно, как драгоценное сокровище, Джейк заключил ее в свои объятия. Губы их соприкоснулись, и они слились в одно целое. Все прочее исчезло.
Он увлек ее на пол и целовал до тех пор, пока не почувствовал, как прилив желания окатил ее мощной волной. Резкими, торопливыми движениями она сбросила с себя одежду и, скользнув под него, стала двигаться в такт ему, мягко и бесшумно.
И он погрузился в эту мягкость, не в силах больше противиться влечению. Она жалобно всхлипывала и молила его о чем-то, а Джейк, не понимая слов, но чувствуя ее желание, отвечал на него. Он приподнял ее бедра и, крепко прижав к себе, нашел губами ее губы. Вот она напряглась и растаяла, растворилась в его руках. Больше ему ничего не надо было. В этот момент глаза их встретились.
В зеленых глубинах ее глаз он увидел любовь. Настоящую, на всю жизнь – чистую, верную. Она отдала свою вечную любовь временному мужу.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Прошло несколько часов, прежде чем Джейк проснулся. Уинн лежала рядом, на полу, свернувшись калачиком и прижавшись к нему как к надежной защите. Огонь в камине давно погас. Светила луна.
Глубоко вздохнув, Уинн повернулась к нему лицом.
– Сколько сейчас времени? – спросила она, позевывая.
– Пора ложиться спать, милая. Ты пойдешь в свою комнату или останешься со мной?
– Останусь ес тобой. По-моему, можно было не спрашивать.
– Я спрашиваю потому, что мы находимся в новом месте. Кроме того, после этого обеда…
– В новом или не в новом, мое место всегда рядом с тобой, – твердо сказала она и придвинулась к нему еще теснее.
– Ты, конечно, можешь спать вместе со мной, однако не надейся, что это изменит временный характер наших отношений. Сколько дней нам осталось по договору – несколько дней, неделя, месяц?
Его слова вовсе не задели Уинн.
– Не имеет значения, сколько осталось дней, – сказала она. – Главное – сколько осталось ночей. Это количество одинаково и для меня, и для тебя. И я хочу, чтобы каждая ночь была удивительной, неповторимой, чтобы ты вспоминал меня, когда я буду далеко отсюда.
Ее безграничная щедрость ранила еше больше, чем слезы или упреки. Джейк встал, поднял ее за руку, и они вместе, обнявшись, вышли из комнаты.
– Давай найдем кровать, – задумчиво проговорил Джейк. – Пусть останется что вспомнить.
– А когда придет время воспоминаний? – поддразнивающим тоном спросила она.
Джейк не ответил, поскольку не знал, что сказать.
Мальчики вернулись только на следующий день к вечеру, уставшие и счастливые, и тут же принялись рассказывать о своих приключениях.
– А потом этот огромный бык понесся прямо на Дасти! – захлебывался Бастер. – Ну, я уж подумал, что он пропал.
Чик, толкнув брата локтем, что-то быстро зашептал ему на ухо, но Бастер, увлеченный рассказом, отмахнулся от него.
– Дасти даже глазом не моргнул, – продолжал он. – Только плюнул, вот и все. Так здорово!
– Но ведь опасность угрожала и вам, да? – с тревогой в голосе спросила Уинн.
– Нет, нас поставили в стороне.
Чик, еще горячее, чем прежде, зашептал что-то на ухо Бастеру.
– Не сейчас, – отмахнулся брат. – Дай доскажу. И тогда Дасти выхватил лассо, – продолжал он, – и быстренько его заарканил. Один конец веревки на быке, второй примотан к такой вот штуке у седла. Получается, что всю работу делает лошадь, а не ковбой. Но надо так привязать веревку, чтобы не оторвало пальцы… Дядя Джейк, ты научишь меня, как это делать? А, пап? Научишь?
Мальчик вдруг замер, осознав, какое слово сорвалось с его губ, и побелел как полотно. Бросив испуганный взгляд на Уинн, он стремглав выбежал из комнаты.
– Пойду поговорю с ним, – бросил Джейк. Уинн схватила его за локоть:
– Нет, лучше я. Джейк кивнул.
Взяв за руку Чика, она пошла догонять мальчика.
Бастер плакал, лежа на кровати в своей комнате. Уинн присела на краешек.
