Папина нянька
После обеда вечером, я читала папе газеты. Он курил сигары, потягивая виски во время моего чтения, и временами комментировал то или иное событие, проклиная то сенатора, то губернатора, жалуясь то на какую-нибудь страну или штат. Он ненавидел Уолл Стрит и по этой причине произносил гневные речи о силе маленьких объединений бизнесменов Северных штатов, которые душат страну и особенно фермеров. Чем больше он злился, тем больше он пил виски.
Когда папа достаточно наслушался новостей, он решил, что пора мне обтереть его губкой. Я наполнила большой таз теплой водой, достала кусок мыла и губку. Он уже снял рубашку.
– Так, Лилиан, – предупредил он, – старайся не пролить воду на простыни.
– Хорошо, папа.
Я не знала, как и откуда начать. Он откинулся на подушку, вытянул руки вдоль тела и закрыл глаза. Одеяло закрывало его до пояса. Я начала с рук и плеч.
– Можешь тереть и посильнее, Лилиан. Я – не из фарфора, – сказал он.
– Хорошо, папа.
Я занялась плечами и грудью, протирая их небольшими круговыми движениями. Когда я подошла к животу, папа немного отодвинул вниз одеяло.
– Дальше ты сама отодвигай одеяло, Лилиан. Мне трудно делать это самому.
– Хорошо, папа, – сказала я. Мои руки дрожали так сильно, что одеяло практически ходило ходуном. Как мне хотелось, чтобы папа просто нанял профессиональную няню для ухода за ним. Я протирала кожу вокруг гипсовой повязки, стараясь смотреть на его ноги. Я чувствовала, что сердце бьется уже где-то в голове, и я вся горю от смущения. Когда я бросила взгляд на его лицо, то увидела, что его глаза широко раскрыты, и он внимательно меня изучает.
– Знаешь, сказал он, – ты начинаешь очень походить на свою настоящую маму. Когда я ухаживал за Джорджией, то обычно подтрунивал над Виолеттой и говорил: «Я забуду о Джорджии и буду ждать тебя, Виолетта». Она была очень робкой девушкой, и обычно при этих словах краснела, прятала лицо за книгу или убегала.
Он опустошил стакан виски одним глотком и кивнул, вспоминая.
– Хорошенькая девушка, очень хорошенькая, – пробормотал он и уставился на меня. Этот взгляд заставил мое сердце бешено забиться, и я быстро опустила глаза к воде в тазике и прополоскала губку.
– Я возьму полотенце и вытру тебя, папа, – сказала я.
– Ты еще не закончила, Лилиан. Тебе нужно вымыть меня всего. Мужчина должен быть весь чистый.
Мое сердце опять сильно забилось. Оставалось только одно место, которое я не вымыла.
– Ну же, Лилиан, продолжай, – в слегка приказном тоне начал он упрашивать меня, увидев, что я медлю. Я поднесла губку к этой интимной части и быстро обмыла. Папа закрыл глаза и издал легкий стон. Когда я почувствовала, что он напрягся, я отскочила назад, но папа схватил меня за талию и держал так крепко, что я наморщилась от боли.
– Как далеко вы зашли с тем мальчишкой, Лилиан? Насколько близко ты подошла к тому, чтобы потерять свою невинность? Это тебе что-нибудь напоминает? Говори, – приказал он, тряхнув мою руку.
Слезы навернулись на мои глаза.
– Нет, папа. Пожалуйста, отпусти. Ты делаешь мне больно.
Он ослабил объятия, но неодобрительно кивнул.
– Твоя мама не выполнила своих обязанностей в твоем воспитании. Ты не знаешь того, что тебе следовало бы знать перед тем, как стать самостоятельной. Не мужская обязанность учить тебя этому, но Джорджиа в таком состоянии, что мне придется этим заняться. Только я не хочу, чтобы об этом кто-нибудь узнал, Лилиан. Это очень личное, слышишь?
Что он хочет этим сказать, «научить меня»? Чему и как научить меня? Меня всю трясло, колени дрожали, но я видела, что папа ждет ответа, и я быстро кивнула.
– Хорошо, – сказал папа, отпуская меня. – Иди и принеси полотенце.
Я поторопилась в ванную и вернулась с полотенцем. Папа налил себе очередной стакан виски и потягивал глоток за глотком, когда я поднесла полотенце к его плечам. Я чувствовала, как его глаза следят за мной каждый раз, когда я поворачивалась или ходила. Я старалась вытереть его как можно быстрее, но когда я начала вытирать его ноги, я старалась не глядеть на то, что я делаю.
Внезапно папа как-то странно засмеялся.
– Боишься, да?
Я испугалась, что виски разбудили в нем чудовище.
– Нет, папа.
– Уверен, что это так, – сказал он. – Взрослый мужчина всегда пугает молодую девушку.
Затем папа стал серьезным. Он схватил меня за талию и притянул так близко к себе, что я почувствовала его горячее дыхание на лице.
– Когда мужчина возбужден, Лилиан, он становится настойчивым, но взрослой женщине это должно нравиться, а не пугать. Ты все это увидишь и поймешь, – заверил он. – Ну хватит об этом, – добавил он быстро. Продолжай свою работу.
Я закончила вытирать его ступни, и затем, сложив полотенце, я помогла ему надеть ночную рубашку. Я
