материи. Приступив к его чтению, я с удивлением обнаружил, что это ничто иное как часть Линга Пураны, одной из восемнадцати книг, содержащих тысячи духовных историй, методов и практик, основанных на древнеиндийской ведической литературе. Я быстро завернул манускрипт опять в материю и вернулся в свою комнату.
В связи с тем, что я нарушил расположение светильников и не сумел аккуратно завернуть манускрипт, было быстро обнаружено, что кто-то открывал эту книгу. Подозрение сразу же пало на меня. Я сказал тому ламе, который знал хинди: «Я был уполномочен гималайскими учителями просмотреть этот текст, и, если вы хоть слово скажете об этом, то пострадаете вы, а не я». К счастью, глава монастыря, а также другие ламы велели прекратить разбирательство, а не то меня могли бы забить до смерти. Я доказал, что был прав, утверждая, что со мной ничего не произойдет, если я открою этот запретный манускрипт, и в их глазах это превратилось в веское подтверждение правдивости моего заявления о том, что я был уполномочен сделать это. Среди них распространился слух о том, будто бы я был прибывшим из Бодхигайи молодым ламой, обладавшим огромной силой и мудростью. Мои тибетские проводники посоветовали мне оставить этот монастырь, и я, последовав их совету, отправился к месту моего назначения. Иногда полное невежество на пути духовности выдается за тайную мудрость; люди не любят, когда развенчивают то, во что они слепо верят. Мне и раньше приходилось сталкиваться с фанатизмом и слепой верой.
Когда я, наконец, увидел гуру моего учителя, он обнял меня со словами: «О, ты очень устал. Тебе пришлось преодолеть столько препятствий. Путь просветления – труднейший путь, а поиски просветления – тяжелейшая задача». Описав мне все перипетии моего путешествия, он предложил мне искупаться и отдохнуть. Я был крайне утомлен этим долгим и трудным путешествием. Все занятия йогой и правила дисциплины, которые я привык соблюдать, были заброшены, и это мучило меня больше всего. Однако, стоило лишь этому человеку обнять меня, как я неожиданно забыл все те неприятности и тяготы, через которые прошел. Взгляд, которым он смотрел на меня, был тем же, что и взгляд моего учителя. Его сострадание было неописуемо. Когда великие йоги и учителя смотрят на своих учеников, то все их существо начинает излучать такую любовь, с которой ничто не может сравниться.
Мой учитель рассказывал мне, что его гуру был родом из семьи браминов, что он с раннего детства странствовал в Гималаях и принадлежал к бесконечной цепи гималайских мудрецов. Он выглядел очень старым, но в то же время очень здоровым. Обычно он поднимался с того места, где сидел, один раз утром и один раз вечером. В нем было пять футов и девять дюймов роста. Он был очень худощав, но при этом исключительно энергичен. У него были густые брови, а лицо, с которого не сходила легкая улыбка, излучало глубокое спокойствие и безмятежность. Его пищу в основном составляло молоко яков и иногда ячменный суп. Временами к нему приходили некоторые ламы и учились у него. Он жил в пещере естественного происхождения на высоте 7000 футов и пользовался огнем, для того чтобы избавиться от сырости, а также кипятить воду и молоко. Его ученики соорудили деревянный навес перед входом в пещеру. Это было прекрасное место, откуда можно было видеть длинные цепи гор и бескрайний горизонт.
Во время своего пребывания здесь я задал гуру моего учителя множество вопросов, касающихся различных редких и требующих высокой степени подготовки практик, и на все вопросы получил ответы. Однажды, после того как мой интерес такого рода был удовлетворен, он спросил меня, почему я не решаюсь раскрыть ему свое главное желание.
Дрожащим голосом я произнес:
«Пожалуйста, убедите меня в существовании техники пара-кайя правеша».
«Хорошо», – согласился он.
На следующее утро к нему пришел лама, один из его учеников. Было примерно девять часов утра.
«Сейчас я раскрою тебе мудрость. – сказал мне гуру. – Я продемонстрирую ее тебе».
Он сказал, что способен оставлять свое тело, входить в тело другого человека, а затем снова возвращаться в свое. По его словам ему было доступно менять свое тело по собственному желанию. «Он собирается оставить свое тело и хочет, чтобы я его похоронил», – подумалось мне.
«Это не так», – внезапно услышал я его голос, раздавшийся в ответ. Он отвечал на все мои мысли. Гуру велел мне пройти в пещеру и проверить нет ли там какого-нибудь лаза или потайной двери. Однако я уже прожил в этой маленькой пещере более месяца и полагал, что нет смысла проверять ее. Тем не менее он настоял на том, чтобы я все же сходил и еще раз внимательно осмотрел се. Я сделал, как мне было приказано, и убедился в том, что, как и считал ранее, это была маленькая пещера в скале с единственным входом и деревянным навесом снаружи. Выйдя из пещеры я сел под навесом рядом с ламой. Гуру велел нам подойти к нему и взять в руки деревянный диск, похожий на круглый чайный поднос. Когда мы взяли этот диск, он спросил:
«Вы меня видите?»
«Да», – ответили мы.
В силу собственного невежества я добавил:
«Пожалуйста, не пытайтесь меня загипнотизировать. Я не буду смотреть вам в глаза».
«Я не гипнотизирую тебя», – сказал он.
Затем его тело постепенно приняло вид облака, имеющего человеческие очертания, которое начало приближаться к нам и в течение нескольких секунд исчезло. Мы почувствовали, что диск, который мы держали в руках, становится тяжелее. Спустя несколько минут диск вновь стал таким же легким, как раньше. Простояв минут десять с диском в руках, мы с ламой сели, с тревогой и ужасом ожидая, что же произойдет. Минут через десять- пятнадцать раздался голос гуру, приказавший мне встать и взять диск опять. Когда мы снова взяли в руки диск, он стал тяжелеть, а затем перед нами вновь возникло облако, из которого гуру возвратился в свое видимое тело. Эта поразительная и невероятная демонстрация была подтверждением. Затем он еще раз продемонстрировал нам эту крийю* аналогичным образом. Не знаю наступит ли когда-нибудь тот день, когда я смогу поведать об этом миру. Я был бы счастлив сделать это, ибо чувствую, что мир должен знать о том, что такие мудрецы существуют, а исследователи должны заняться изучением таких феноменов. Чудеса, подобные этому, доказывают существование в человеке многих скрытых возможностей, и Патанджали, систематизатор научной йоги, в третьей главе своих Йога-сутр, дает объяснение всем этим сиддхам. Я не утверждаю, что эти сиддхи существенно необходимы для самопросветления, но хочу сказать, что человеческие возможности безграничны, и подобно современным ученым, исследующим физический мир, истинные йоги не должны останавливаться в исследовании скрытых в них сил и способностей. -
* Процесс или совершение.
Гуру была свойственна очень практичная и прямая манера обучения. Когда я пожелал узнать побольше о нашей традиции, он сообщил следующее: «С точки зрения внешнего образа жизни мы принадлежим к ордену Шанкарачарьи, но, на самом деле, наша духовная традиция отлична от всех организованных традиций, существующих в Индии». Я также задал ему вопрос о том, почему он живет в Тибете, а не в Индии. «Не имеет значения, где я живу, – ответил он. – Здесь у меня есть несколько продвинутых учеников, работающих под моим руководством. В будущем я, быть может, вернусь в Индию». Часто я просто засыпал его вопросами, точно так же, как делал это находясь рядом со своим учителем. Он говорил очень мало и, кратко ответив на мой вопрос, улыбался и вновь закрывал глаза. «Будь тих и спокоен, – говорил он, – и ты узнаешь, то что тебе нужно, без словесного общения. Ты должен научиться смотреть своим внутренним глазом и слышать своим внутренним ухом».
Мой дневник полон данных мне им наставлений. Он призывал меня культивировать в себе более глубокую любовь посредством служения своим ученикам через медитацию, слова и дела. Мне было непонятно, как можно служить ученикам через медитацию, и я попросил рассказать об этом поподробнее. «Мудрецы, йоги и духовные учителя, – сказал он, – служат миру, погружаясь внутрь к центральному источнику любви и проявляя эту любовь по отношению к своим ученикам без помощи каких- либо средств связи, известных современному человеку. Такая тончайшая связь становится очень активной в глубоком молчании и помогает ученику разрешить все свои страхи, сомнения и проблемы. Всякое бескорыстное желание, которое ощущает учитель в это время, всегда выполняется». Я прожил у гуру моего учителя семь месяцев, выполняя садхану, наслаждаясь его божественным присутствием и изучая некоторые методы солнечной науки, а также продвинутые техники тантры правого пути.
Солнечная наука представляет собой одну из высших йогических наук, способную помочь современному человечеству в искоренении страданий. Солнечная наука, согласно наставлениям гуру, заключается в особом роде медитации на солнечном сплетении и позволяет с исключительным эффектом устранять все препятствия, обусловленные физическими и психическими заболеваниями. Солнечная система – это огромная сеть в человеческом организме, центр которой называется манипура чакра. Существуют различные способы медитации на этой чакре, но солнечная наука, благодаря продвинутой пранаяме, приводит к осознанию более тонкого, по сравнению с праническим, уровня энергии. На этом уровне посредством медитации на утреннем солнце или на ударагни*, внутреннем центре огня, изучаются энергетические ритмы. Эта наука целительства изложена в упанишадах и известна знатокам этих писаний, но способностью ее применения на
