Берлин. Так вот, когда на улицах началась стрельба, этот чиновник почистил свой револьвер, достал из нафталина свой старый обер-лейтенантский мундир и отправился к городской магистратуре – защищать законную власть. Он был штатский человек, к тому же – пожилой. А наш русский, молодой человек девятнадцати лет, отсиживался за границей, в то время как в его стране коммунисты устроили кровавый террор.
– Ну и что с ним случилось, с этим немцем?
– Он погиб, но коммунисты в Германии не прошли.
– Вот видишь, он погиб, а русский остался жить. Что лучше? Ну ладно, довольно об этом. Ты умная девушка. Ты где учишься? Среди своих сокурсников я таких умных девочек не припоминаю, да и мальчиков, впрочем, тоже.
– Я нигде не учусь. Сегодня сдавала вступительный экзамен в автодорожный.
– В МАДИ? Почему? Это совсем не женский вуз. Ты что, интересуешься техникой?
– Это наш семейный бизнес. Мы так зарабатываем на жизнь. Я, можно сказать, выросла в автомастерской. Но подожди, подожди. Вот ты скажи, почему уже в наше время столько народу уехало из страны? Ведь это миллионы и миллионы.
– Человек ищет, где лучше, – Марина взглянула на часы, – ого, уже без четверти восемь.
– А как же такие понятия, как Родина, патриотизм?
– Это всего лишь слова, которые придумывают одни люди, для того чтобы заставить других людей делать какие-то не очень приятные вещи. – Марина поднялась со своего места, чтобы взглянуть через лобовое стекло на дорогу, – Мы уже скоро приедем. Игорь, ты помнишь, где надо свернуть с шоссе? Отлично. На, держи гостевой пропуск.
Марина задернула шторку, отделяющую кабину от грузового отсека и уселась в кресло. Через несколько минут «Форд» стоял перед воротами коттеджного поселка. Охранник, лениво позевывая, с помятым со сна лицом, распахнул перед ним ворота, даже мельком не взглянув в пропуск на предъявителя, который из окна машины протягивал ему Игорь. Микроавтобус проехал по главной улице поселка и, свернув в проулок между участками, выехал на параллельную. Вахрушинский участок был самым дальним и двумя своими сторонами примыкал к лесу. Со стороны улицы участок был отгорожен невысоким забором из кованых прутьев с завитушками, стоящим на кирпичном основании высотой полметра и увитым побегами дикого винограда. Ближе к лесу стоял небольшой двухэтажный дом из желтого кирпича с коричневой черепичной крышей. От ворот к дому вела асфальтированная дорога шириной в одну машину, делавшая перед домом круг, внутри которого расположилась цветочная клумба. Пространство между забором и домом было умело и с любовью заполнено хвойными и лиственными деревьями и кустарниками, альпийскими горками и клумбами, садовыми скамейками и дорожками. Чувствовалась рука опытного дизайнера. Да и сейчас, видимо, кто-то очень тщательно ухаживает за этим маленьким парком. Слева от дома был виден теннисный корт, а справа – какая-то стеклянная конструкция. То ли теплица, то ли укрытие для бассейна.
Колосов нажал пару раз на клаксон, но из дома так никто и не вышел. Марина по-хозяйски прошла через незапертую калитку на участок и, сдвинув запоры, толкнула наружу легкие ажурные створки ворот. Створки легко распахнулись, и «Транзит» проехал к самому дому. Дверь дома была закрыта, но жалюзи на окнах первого этажа были подняты. Когда Марина подошла к крыльцу, все ее попутчики уже сгрудились на площадке перед входной дверью и, видимо, уже не один раз попробовали надавить на кнопку дверного звонка.
– Марина, какого черта, это ты нас притянула сюда, даже не удосужившись созвониться с человеком и договориться, чтобы он нас ждал дома. – Игорь, пунцовый от злости и возмущения, тыкал пальцем в кнопки своего телефона. – Мой не работает, черт. Попробуйте кто-нибудь набрать, номер я продиктую.
И тут выяснилось, что телефоны не работают у всех.
– Что-то произошло со связью. У нас у всех разные операторы, а ни один телефон не работает, – подытожил Михаил.
Игорь разъярился еще больше:
– Мы из-за тебя уже шесть часов потеряли, и неизвестно, сколько еще потеряем.
Казалось, еще чуть-чуть и, несмотря на присутствие посторонних, разгорится банальнейшая и нелепейшая в своей бессмысленности семейная ссора, когда стороны обвиняют друг друга во всех смертных грехах, совершенно забыв о сути и причине конфликта. Но Марина быстро погасила разгорающееся пламя несколькими словами:
– Но, милый, у меня же есть ключ. Вахрушин дома, я с ним созванивалась. Спит, наверное, а может быть – в парилке, а звонка не слышит. Ведь старый уже. А Лиза, наверное, уехала в Рузу за продуктами.
Игорь враз как-то стушевался и обмяк. Марина вытащила из заднего кармана джинсов бумажник и извлекла из него пластиковую карточку – ключ. Набрав по памяти шестизначный код, она вставила в прорезь считывающего устройства карточку, и все услышали, как клацнули запоры электронного замка, освобождая дверь. Игорь потянул на себя тяжелую стальную створку, замаскированную снаружи дубовыми филенками, и она неожиданно легко повернулась вокруг оси.
Он сделал шаг внутрь:
– А-а-а-х… Мамочки мои…
Услышав этот сдавленный полукрик-полувыдох, остальные рванулись внутрь, за Игорем и, стиснув друг друга в дверном проеме, застыли, увидев через плечо Игоря жуткую картину. Справа от входной двери, метрах в трех от нее, лежала на спине, разбросав в стороны руки и ноги, нестарая еще женщина. Ее светлое платье на груди и животе все пропиталось кровью. Прямо в центре лба виднелось входное отверстие от пули. По паркету вокруг нее разлилась бурая, уже застывшая лужа. В левой части комнаты, ближе к дальней от входа стене, у торца накрытого обеденного стола лежал перевернутый стул, а рядом пожилой толстый человек, одна нога которого покоилась поверх стула. В правой руке его был зажат столовый нож. Колосов высвободился и прошел сначала к женщине, попробовав нащупать у нее пульс, а потом – к старику:
– Мертвее мертвого. Их кто-то хладнокровно расстрелял.
Игорь сделал шаг влево и, нагнувшись, поднял с пола пистолет. Протягивая его Колосову, сказал:
– Вот, смотри… Наверное, надо вызвать милицию?
Марина, стряхнув с себя оцепенение, скомандовала:
– Миша, Вика – за мной. – И зашагала, пересекая комнату, в коридор. Колосовы-младшие двинулись за ней.
– Какого черта ты взял пистолет? Какая милиция? Ты что, хочешь, чтобы на нас убийство повесили? Здесь картина ясная. Хозяйка открыла убийце дверь. Скорее всего, она не обеспокоилась, так как знала его. Он толкнул ее и сразу два раза выстрелил в грудь и живот. Потом выстрелил в старика, попал в плечо. Тот повалился вместе со стулом. Он подошел и выстрелил ему в голову. Затем выстрелом в голову добил женщину. Бросил пистолет и смотался. Мог выйти на улицу, а мог и в лес – через забор. Непонятно только, как он дверь закрыл, не имея ключа. – Колосов сделал недоуменный жест рукой.
– А здесь с внутренней стороны двери есть кнопка, если ее нажать, то при закрывании двери затворы замка срабатывают автоматически.
– Ну вот, еще одно свидетельство того, что убийца был здесь не чужим человеком. А тут ты еще свои отпечатки на орудии убийства оставил. Вот и получается, что ты – первый кандидат на роль убийцы. Ты что, детективов не читаешь?
– Не-ет. – Ошарашенный Игорь покачал головой. – Я ничего не читаю.
– Сматываться отсюда надо. Брать то, за чем приехали, и поскорее сматываться.
Тем временем Марина с младшими Колосовыми осматривали дом. Собственно говоря, никакого осмотра Марине проводить и не требовалось. Расположение каждой вещи в доме ей было известно едва ли не лучше, чем хозяину. Оружейный шкаф стоял в подвальном этаже, в бильярдной, а ключ от него Китыч хранил либо в своей спальне, в прикроватной тумбочке вместе с «макаровым», либо в ящике рабочего стола, стоящего в кабинете-библиотеке. Но она, на всякий случай, решила разыграть перед невольными свидетелями полную неосведомленность. Растворяя двери, они осматривали комнаты, якобы ища сейф с оружием. На самом деле, единственная комната, в которую ей хотелось заглянуть, была библиотека. Но ее черного чемоданчика там не было. Это точно. «Может быть, он не сумел найти тайник и ушел пустым? –
