пришлось продолжить Свирскому. Им уже были согласованы практически все позиции и оставалось, в сущности, немногое – получить от Шатунова подтверждающие документы с согласием на ряд требований Свирского. Собственно говоря, этих требований было не так уж и много, всего три: двенадцать миллионов долларов на счету в одном из швейцарских банков на имя Свирского (по миллиону на брата, считая всех членов группы, в том числе наследницу Данко), единое для всех стран и территорий название вакцины – «универсальная вакцина Данко», а сам процесс прививки должен именоваться «данконизацией», в память о незабвенном Олеге Ивановиче; все граждане России должны получить свою прививочную дозу бесплатно в течение первого года выпуска вакцины. Как будет выполнять последнее требование Шатунов – то ли за счет федерального бюджета, то ли за свой счет – Свирского не волновало. Он твердо знал только одно – пытаться заработать на вакцине в нашей нищей стране равносильно сознательному убийству десятков миллионов людей.
В обмен на выполнение этих требований коллектив разработчиков в лице Свирского уступал Шатунову все права на вакцину, а также предоставлял в его распоряжение формулу вакцины и технологию ее производства, а также образцы готового продукта. Переговоры прервались в самый последний момент из-за отключения электричества и телефонной связи.
Не более получаса Анатолию Львовичу и Михаилу пришлось провести у компьютера, общаясь с Шатуновым. За этот короткий промежуток времени Свирский получил положительные ответы на все свои вопросы. Шатунов прислал нотариально заверенный документ, подтверждающий его согласие на все требования Анатолия Львовича. Двенадцать миллионов долларов уже дожидались своего владельца в банке «Credit Suisse».
– Мишенька, извините меня, Бога ради, но это не моя тайна. Вы не могли бы на пару минут оставить меня одного? – смущенно поинтересовался Анатолий Львович.
– Да, да, конечно. – Мишка поднялся со стула и вышел на балкон.
Свирский, осторожно стуча пальцами по клавиатуре, открыл в том же банке одиннадцать новых счетов и перевел по миллиону на каждый, потом раскрыл свой блокнот и переписал номера счетов и коды доступа на отдельные листочки, надписывая на каждом из них имя владельца.
– Миша, – позвал Свирский, – а мы можем распечатать один документ?
– Нет, но давайте я его сброшу на флэшку.
Колосов и вся компания, покинув микроавтобус, расположились в тени, на скамеечке, расположенной напротив подъезда под густыми, низкорослыми яблонями. Михаил и Анатолий Львович, выйдя из подъезда, направились к микроавтобусу, но не найдя там никого, остановились в недоумении.
– Мы здесь, сюда! – призывно замахала рукой Вика, встав со скамейки.
– Мы закончили переговоры с Шатуновым и готовы ехать за вакциной, – сказал Колосову профессор, подходя к скамейке. – Здравствуйте, – спохватился он, – меня зовут Анатолий Львович.
После окончания процедуры взаимных представлений Виктор Петрович задал вопрос Свирскому:
– Куда надо ехать за вакциной? И сколько на это может потребоваться времени? Я пытаюсь сообразить, сумеем ли мы сегодня проделать хотя бы половину пути Волгограда, – пояснил он.
– Лаборатория находится в восьмидесяти километрах от Орла. Но имейте в виду, что мне необходимо провести совещание со своими сотрудниками. На это мне понадобится, как минимум, час, а лучше – два. К тому же у лаборатории теперь новые хозяева. Вряд ли нас туда пустят по-хорошему. Искать способ проникновения придется на месте. Я не знаю сколько на это может потребоваться времени. – Свирский посмотрел на часы: – Сейчас три. Так что решайте.
– Там есть охрана? – поинтересовался Веретенников. Анатолий Львович пожал плечами.
– Там полно китайцев, но они – крестьяне. Есть ли там охрана? – повторил вопрос Анатолий Львович. – Не знаю, честно говоря. Там есть забор – это точно. Все остальное увидим на месте.
– Петрович, это несерьезно, – майор повернул голову, обращаясь к Колосову, –нельзя туда соваться, не зная, есть ли там охрана, как она вооружена и… вообще. Я предлагаю не дергаться сегодня с отъездом в Волгоград. Я, ты и вот… Анатолий Львович отправимся сегодня на разведку, а остальные останутся здесь – в его квартире. Проведем рекогносцировку на местности, Анатолий Львович посовещается со своими людьми. Если будет просто, заберемся в лабораторию сегодня. Нет, запланируем операцию на завтра. Заодно завтра на рынке фарами разживемся. А после проведения операции – сразу же двинем в Волгоград.
– Это разумно, Вить, – подала голос Марина, – Андрей дело говорит.
– Ну что ж, – согласился Колосов, – давайте так и сделаем.
– Петрович, – попросил майор, – ты только московские номера с машины сними, а то они для местных гаишников, как красная тряпка для быка.
– А какие же мне поставить? У меня других нет, – удивился подобному предложению Виктор Петрович.
– А никаких и не ставь. Все дешевле обойдется, – ответил Андрей.
Дорога до совхоза, в котором находилась бывшая лаборатория Свирского, заняла почти час. Следуя указаниям профессора, Колосов свернул с шоссе и уже через несколько минут «Форд» въезжал в совхозный поселок. Остановились перед симпатичным двухэтажным коттеджем под черепичной крышей.
– Анатолий Львович, дорогой, мы вас заждались! Здравствуйте, господа, – приветствовала их улыбчивая хозяйка, когда они вышли из машины.
Вслед за обычными, приличествующими подобному случаю формальностями, перешли к деловому разговору.
– Светлана Васильевна, дорогуша, надо бы всех наших собрать – провести последнее совещание, – попросил Свирский. – А пока мы будем совещаться, неплохо бы товарищей, – он сделал кивок в сторону Колосова и майора, – ознакомить с окружающей обстановкой. Показать им совхозную территорию, здание лаборатории, въездные ворота, проходную и т.д.
– Хорошо, я пошлю младшенького народ собирать, а старший вам все покажет. – Она улыбнулась Виктору и Андрею. – Не беспокойтесь, он уже почти взрослый, скоро двенадцать исполнится. Лучше него здешних мест никто не знает, все облазил, сорванец.
Мальчишка с выгоревшими добела на солнце волосами и с такими же симпатичными, как у матери, ямочками на щеках действительно оказался проводником, о котором только можно было мечтать. Донельзя осведомленным, пронырливым и словоохотливым.
Трехэтажное здание бывшей лаборатории вместе с несколькими другими строениями, включая гараж и площадку для техники, было обнесено высоким сетчатым забором с воротами и проходной, расположенными как раз напротив лаборатории, метрах в ста от нее. На проходной постоянно дежурили два человека. В темное время суток охрана усиливалась. Вдоль забора ходило несколько пар охранников, нечто вроде патрулей. Но оружия ни у кого не было. Все были вооружены только палками. Хотя палка в умелых руках тоже оружие. Здание лаборатории новые хозяева переоборудовали в жилой корпус. В правом крыле, где располагался кабинет Данко, квартира и кабинет Свирского, а также бухгалтерия, были устроены квартиры для руководящего состава, а в левом, где собственно и располагалась лаборатория,казармы для рабочих. С восходом солнца здание пустело, а с заходом – снова битком набивалось людьми.
– Вот что, друзья мои, – почти торжественно изрек Андрей, когда они, загрузившись в микроавтобус, двинулись в обратный путь, – план наших действий на завтра будет до безобразия прост. По всему выходит, что проникать в лабораторию надо днем. Китайцы народ дисциплинированный, трудолюбивый, так что днем там ни одной живой души не будет. Мы подъезжаем прямо к проходной. Я залетаю с автоматом в руках внутрь и укладываю обоих охранников на пол. Вы следуете за мной и, пока я держу их на мушке, связываете и заклеиваете рты китайцам.
– А если они начнут кричать, или того хуже, – сопротивляться? – поинтересовался Свирский.
– Не беспокойтесь, профессор, у меня найдется средство их успокоить, – попытался развеять опасения Свирского майор.
– Вы собираетесь их убить? – ужаснулся Анатолий Львович.
В ответ Андрей только передернул плечами.
– Дальше… – продолжил он, – вы возвращаетесь в машину, а я открываю ворота. Вы меня подбираете, и мы подъезжаем прямо ко входу в лабораторию.
– Они могли поменять замки, – перебил его Свирский.
