Стас потянул на себя одеяло, укрылся с головой и, наконец согревшись, вырубился.
Следующая неделя пролетела быстро. Пару раз пересеклись с Костей. Костя был мрачен и разговоров избегал. Как там английский вариант? Нашел денежки? Не нашел денежек, потому и мрачный.
Завтра подпишут бумаги и разбегутся. Потерпите уж, мистер трюкач.
Попил-поел в новом «Макдональдсе». Настроение поднялось, потому что этим тоже нужно мяско. Дело Малахова живет и побеждает. Жуйте, господа, жуйте.
По дороге домой попал в пробку. Трактор сковырнул ковшом «мерседес» — трактору ничего, «мерседесу» еще лучше.
Заехал к матери, проведал. Мать гладила его по голове, когда он ел приготовленный ею салат. Отца дома не было, он работает в каком-то гардеробе, подает пальто. Странный. Стас предлагал деньги — чего тебе, мол, там корячиться, сиди да смотри дома сериалы. «Спасибо, Стасик, я как-то не привык без дела».
В Ольгино не поехал. Позвонил Насте, предупредил. «Надо бы в квартире появиться, да и утром в налоговую должен съездить, отсюда удобно добираться. Какие девки, Настя, спятила, что ли? Ну, хочешь, приезжай тоже».
Зашел к соседу, так, без особых причин, сигаретку стрельнуть. Поболтав минут десять о всякой чепухе, вернулся к себе, выкинул сигаретку и врубил телик. Время?!
Осталось тридцать минут. Целых или всего? С алиби все — мать подтвердит, жена подтвердит и, главное, сосед, человек незаинтересованный, тоже подтвердит.
Пускай спрашивают.
Двадцать девять минут. А может, Гамид ошибся? Он ведь не назвал точное время. Он сказал, когда нужно обеспечить алиби. Но, впрочем… Семь так семь. Может, он выяснил расписание, может, еще что. Гамид не может ошибиться. В семь зайду к соседу еще раз. Верну сигарету и предложу выпить.
«Пик-пик-пик».
Стас вытащил оставленную в плаще трубку.
— Слушаю, Малахов.
— Стас! Это я! Я из больницы! Ирка родила! Парня! Три шестьсот! Все как надо!
— Ну, поздравляю, старый! Молодцы!
— Слушай, ты сейчас где?
— Дома, на Гражданке.
— Черт, плохо слышно, тут автомат раздолбан весь.
— Ты не с трубки?
— Аккумуляторы подсели. Ладно, главное, Ирка Родила, представляешь. Я как чувствовал. Заехал навестить, а тут такое дело! Сейчас у нас без двадцати. Давай часикам к восьми подгребай ко мне, отметим.
Я сейчас своим позвоню, посидим. Давай, старик. Ты крестный, не забыл? — Нет, конечно. В восемь буду! Буду-буду-буду…
Стас нажал кнопку. Ну, слава Богу, Ирка все-таки родила. А говорили! Молоток, Костя. Сказал, родит, и на тебе, родила…
Ко-с-тя!!!
Он с размаху швырнул трубку об пол. Та клацнула, развалившись на две половинки. Ко-с-тя!!!
Ему же осталось… Час с хвостиком. «Сделай алиби на семь!» Все понятно. Гамид пас его. Всю неделю Костя ездил к Ирине, и ровно в семь возвращался домой. Гамид ждет его где-то рядом с квартирой. В подъезде, у лифта, в тачке. Гамид или его люди. Они будут ждать, пока он не придет.
Стас сжал зубы и зарычал. Костя с букетом роз Выйдет из машины, счастливый, ни о чем не подозревающий…
Не-е-е-е-е-т!!!
К горлу подкатила тошнота. Стас бросился в ванную, включил воду. Его вырвало.
«Какая я сволочь! Что я наделал?! Ведь это же не кто-то, это же Костя! Для которого я уже больше, чем просто друг! Он ведь позвонил именно мне! Первому рассказать о своей победе! Он ждет меня!»
Ко-с-тя!
Его смешливые глаза, улыбка. Всегда открытая и Такая родная. «Два пива, гарсон!» Пожалуйста! Все из-за этих поганых денег.
А Ирка? А тетя Аня, Костина мать? А как он сам? Он же не последняя свинья? Он не сможет не думать об этом!
Но главное — Костя!
Не-е-ет!
Стас выполз из ванной, сжимая мокрое полотенце, мельком взглянул в зеркало и вздрогнул. Так вот ты какой, цветочек аленький.
Он немного пришел в себя. Так, фиг ли паниковать? Еще есть время! Позвоню Косте, чтобы он заехал за мной, мол, «тойота» сломалась. Успеем, успеем. — Стас схватил трубку домашнего телефона. — Абонент находится вне зоны приема, абонент (находится вне зоны приема, або…
Стас отшвырнул аппарат в сторону. «Бля, у него аккумуляторы сели! Что ж он?..»
Десять минут восьмого!
Сколько он пускал сопли в ванной?! Ну, идиот! Тряпка!
Быстрее, быстрее. Можно перехватить при въезде во двор! Черт, а как обставиться?! «Извини, Костя, я тут заказик на тебя сделал, погорячился, давай переждем огонь».
Стас влез в туфли, накинул плащ, хлопнул дверью, не закрыв на врезной замок. Быстрее, быстрее! Кубарем слетел с седьмого этажа — к черту лифт, долго!
Подбегая к «тойоте», пипикнул сигнализацией, запутался в связке ключей. «Кретин, вешаю ключ от тач-а на общую связку. Ну, давай, находись…»
Топот быстрых шагов за спиной. Стас автоматически обернулся. Может, выронил бумажник?
Парень лет двадцати. Какой-то бесцветный, однотонный, серый, словно брюки пожарника.
Протягивает руку. Да, точно, бумажник. Спасибо, старик.
Бумажник?!
Прямо в лицо Стасу глядел черный зрачок пистолета.
— Ты че…
Грохот, вспышка, боль, удивление.
— Погоди…
Еще одна вспышка, еще…
Стаса бросило на «тойоту». Опять укол. Под лопатку…Что это?!!
«Слушай, ты где сейчас? Давай часикам к восьми ко мне…» Ты где сейчас?.. Ты где сейчас?.. Убегающая спина, старенькие «Жигули». Стас улетал. Он вдруг увидел себя откуда-то сверху, лежащим на белом, забрызганном кровью капоте «тойоты». Ставший красно-белым плащ, валяющиеся рядом с колесом ключи, открытые стеклянные глаза.
Отъезжающие «Жигули»… «Вон же он, вон! Держите, это он в меня стрелял».
Смеющееся лицо Кости. «Два пива, гарсон!» «Ты извини, старик, я не нашел денег, Витька не дал кредит, а упускать такой случай я не могу. Это сильнее меня…» «Два пива, гарсон!»
«…Семен Давидович? А вы тут как? Вы же давно у…»
«Зло, совершенное тобой, вернется назад в десятикратном размере…»
«Но я же не хотел, Семен Давидович. Я не успел его предупредить…»
Бешеный полет вверх. Падение к звездам. Уже ни чего не видно. Только маленькая красно-белая точка. Все дальше и дальше. Черный туман, черные облака. Точка почти исчезла. Мигающий серебряный маячок. Не исчезай!!! Не исчеза-а-а-а-й… Никакой музыки.
ЭПИЛОГ
