Видимо, у Виктора не было времени, и он просто бросил его на стол. Кстати, насчет стола…
Он выдвинул его ящик и обнаружил в нем пистолет с глушителем.
Вот то, что ему было нужно!
Здесь же лежала наплечная кобура. Отвинтив глушитель, Андрей сунул его в карман.
Пригодится.
Быстро скинув куртку, он надел кобуру и пристроил в нее пистолет. Несколько раз проверив, как он вынимается, Наумов быстро убедился, что сделать это легко. Ну, вот и ладушки.
– Вооружен и очень опасен, – с довольным смешком пробормотал Наумов и надел куртку.
Великолепно, все складывалось просто великолепно. Собственно, теперь можно было и уходить. Однако еще оставались негативы, которые нужно было во что бы то ни стало найти.
Стол был небольшой и поэтому однотумбовый. Андрей слегка отодвинул стул и, наклонившись, открыл тумбу. Первое, что он извлек из нее, была толстая кипа порнографических журналов. Судя по тому, как пожелтела бумага, они относились еще к шестидесятым – семидесятым годам.
Да, тогда, это достать в Москве было трудно, но можно. Правда, стоило это довольно приличных денег. Сейчас – копейки. Хотя, может быть, нашлись бы и любители старины.
Он положил кипу журналов на пол и стал осматривать тумбу дальше. А лежало там несколько рулончиков негативов, которые он тут же сунул в карман. Разбираться, на каком из них находится его физиономия, было некогда. Это он сделает потом.
Какие-то старые и тоже пожелтевшие документы.
Андрей наклонился еще больше и пошарил в самой глубине тумбы. Улов его был совсем уж неожидан, хотя где-то в глубине души он его ожидал. Двадцать пачек стодолларовых купюр.
В каждой пачке по сто бумажек. Стало быть, здесь двести тысяч американских долларов. Много это или мало? Он подкинул одну из них на ладони. Большинство граждан этой страны такой суммы никогда не держали в руках и никогда держать не будут.
Что же с ними делать? Оставить милиционерам? Насколько он знал, прямых наследников у Виктора не было. А если и были, то милиция побывает здесь первой. Милиционеры, конечно же, тщательно обыщут квартиру и наверняка обнаружат эту потайную комнату. Допустить, чтобы эти деньги достались им? Ну уж нет.
Он сходил в комнату и принес сумку. Уложив в нее доллары, он кинул сверху книги Буссенара и фальшивый паспорт. Потом он еще пошарил в тумбе. Ему попался какой-то мусор, несколько сломанных игрушек, сделанная из патрона военной поры зажигалка… Рука его коснулась задней стенки тумбы. Все, больше ничего в ней не было.
Пора, пора было уходить. Он нашел все, что искал, и даже больше. Дальше задерживаться в этой квартире значило подвергать себя ненужному риску.
Андрей закинул сумку на плечо. Ему очень хотелось прихватить с собой и помповушку, но он понимал, что человек, идущий по Москве с такой игрушкой в руках, может вызвать некоторое недоумение. Нет, должны же эти милиционеры найти хоть что-то… Так пусть найдут помповушку и еще… стопу порнографии. Для отчета.
Он вышел из потайной комнаты и толкнул шкаф. Тот легко вернулся на место.
Вот так. А теперь – на выход.
Погасив в квартире свет, Андрей открыл ее дверь и шагнул в коридор. Тотчас же в затылок ему уткнулось что-то холодное, и противный голос произнес:
– Что-то ты долго. Мы уже даже заждались…
Глава двадцать третья
Не поворачивая головы, Андрей сказал:
– Чебургена, это ты, что ли?
– Я, – сзади послышался довольный смешок.
Чебургена был одним из мальчиков Мамы. Звали его Гена, а обликом, круглыми вытаращенными глазками и большими ушами он здорово напоминал героя знаменитого мультика – Чебурашку. Кличка Чебургена прицепилась к нему как приклеенная. Кстати сказать, сам Чебургена за нее ничуть не обижался.
Несмотря на мультяшное происхождение клички, типом он был довольно гнусным и опасным.
Справедливо рассудив, что те, кто собирается стрелять, разговора предварительно не заводят, Андрей как можно непринужденнее повернулся и сказал:
– Стало быть, в столице меня принимают с распростертыми объятиями?
– Угу, – сказал Чебургена, делая шаг назад, но пистолет все же не опустил. Ствол его смотрел прямо в лоб Андрея.
Мальчиков Мамы оказалось двое. Чебургена и еще какой-то тип, в помятом пиджачке, с кривой, глупой улыбкой. Имени его Андрей не знал. Скорее всего, это был кто-то новенький. Этот новенький тоже целился в Наумова из пистолета, но держал его в отличие от Чебургены как-то несколько неуверенно, слегка более напряженно, чем нужно.
«Лох, – подумал Андрей. – Взяли на дело впервые. Его и надо использовать, чтобы вывернуться. Если удастся… Чебургена, он не подарок».
О том, чтобы сунуть руку в карман или попытаться извлечь пистолет из наплечной кобуры, не могло идти и речи. В этом случае мальчики Мамы стали бы стрелять не задумываясь. Хотя все могло быть не так уж и плохо.
