– Тогда кто мог кинуть гранату?
Виктор отхлебнул сока, задумчиво повертел стакан в руках.
– А Бобренок? О нем ты думал? Вот кто мог запросто провернуть такую штуку.
– Для чего?
– Очень просто. Чтобы выбить нас из колеи, чтобы мы занервничали. В том деле, которое мы должны сделать, нервничать – значит почти наверняка напортачить. А поскольку Бобренок – представитель Мамы, то гранату надо рассматривать как попытку заставить нас попсиховать. Получается, Мама в этом заинтересована. В каком случае она может в этом быть заинтересована?
– Только если решила нас сдать.
– Ну вот ты и нашел ответ на загадку «граната». Подумай хорошенько. Остальные объяснения не настолько логичны. Согласен?
– Может быть…
Одна из сидевших за соседним столиком девиц бросила на Виктора заинтересованный взгляд. Тот едва заметно покачал головой.
«Правильно, – подумал про себя Андрей. – Похоже, наше дело становится все более, опасным и непредсказуемым. Женщинам, пусть даже проституткам, делать в нем нечего. Не исключен вариант, что девица является новой подставой».
Та обиженно надула губы. Впрочем, это ей не помешало почти тотчас же переключить свое внимание на какого-то джентльмена в кепке-«аэродроме», яростно жевавшего запеченное в тесте мясо и запивавшего красным как кровь вином. Тут ей повезло больше. Не прошло и минуты, как джентльмен с гор призывно махнул рукой. Девица не заставила себя долго ждать и шустро пересела за его столик.
В этот момент снова появился официант и сноровисто уставил их столик заказанными блюдами. Поскольку Андрей ощущал зверский голод, то он сейчас же принялся за еду. Виктора тоже не пришлось долго упрашивать.
Насытившись, Андрей закурил и сказал:
– Ну хорошо, допустим, это Бобренок. Но как он нас нашел? Он не мог проследить нас из аэропорта, он не появился возле дома Дипломата. Тогда как он узнал, что мы остановились именно в этой гостинице?
– Очень просто, – ответил Виктор. – Помнишь проверку омоновцев в Москве? Если это были люди Мамы, то, стало быть, она знает данные твоего фальшивого паспорта. Естественно, она могла сообщить их Бобренку. А тому только и нужно было обзвонить все гостиницы Азинска и узнать, не останавливался ли у них человек по фамилии Хмылев. Наверняка он начал с центральной, именно с этой.
– Ему ответили, что мы здесь остановились…
– Ну конечно. Господину Бобренку ничего не оставалось, как навестить нас, прихватив с собой гранату.
– Логично.
– Не только логично, но, похоже, это единственное вразумительное объяснение того, что произошло, – веско сказал Виктор.
Он поддел вилкой ломтик нежнейшей ветчины и отправил его в рот.
– Выпьем? – предложил Андрей.
– Нажираться в этом месте, конечно, не стоит, – пробормотал Виктор, – но по стопочке…
Он взял принесенный официантом графинчик с водкой, наполнил две стопки и протянул одну из них Андрею.
– За успех.
– Будем надеяться, что он нас не минует…
– Надежда юношей питает, – усмехнулся Виктор.
Между тем народу в ресторане постепенно становилось больше. Музыканты стали наигрывать какую-то негромкую спокойную мелодию. Не прошло и нескольких минут, как им поступил первый заказ.
Солист, выполнявший по совместительству обязанности конферансье, объявил в микрофон:
– А теперь мы исполним песню в честь президента Республики Ичкерия, настоящего борца за независимость Джохара Дудаева.
И исполнили. Что в этом такого уж особенного?
Андрей закурил сигарету и покачал головой.
– Ну и ну!
– В Москве такое встречается тоже довольно часто, – невозмутимо сказал Виктор. – Кто платит, тот и заказывает музыку.
Перед оркестром было свободное пространство, и теперь в нем уже выплясывали несколько девушек из «тех», явно дожидаясь, когда на них обратят внимание и пригласят за какой-то столик.
– А не пора ли нам в номер? – спросил Андрей. – Поужинать мы поужинали. Пора и честь знать. Еще, не ровен час, влипнем в какую-нибудь историю.
– Ты прав, – сказал Виктор и начал выглядывать официанта, чтобы расплатиться.
Но уйти они не успели.
Какой-то «качок», столика за три от них, резко выплеснул содержимое своего бокала в лицо
