Хулиганы отпрянули. Такого исхода они не ожидали и чисто инстинктивно подались назад. Бить кучей незнакомого человека – это совсем не то что идти на пистолет.
– Да он блефует! – крикнул главарь и сделал шаг вперед. – Это игрушка! Знаем мы таких штукарей!
– Ты так думаешь? – ухмыльнулся Андрей и нажал курок.
Пуля вонзилась в землю возле ног главаря. От неожиданности он отпрыгнул назад, выронив нож.
– Следующая – твоя! – ласково пообещал ему Андрей.
Хулиганы кинулись наутек.
Андрей сунул пистолет снова под рубашку и, нагнувшись, поднял валявшийся на земле пружинный нож.
– Еще кто-нибудь найдет… – пробормотал он, вгоняя нож в плотную, утрамбованную землю, и сильным ударом ноги переломил лезвие пополам.
После этого, повернувшись к девушке, он снова взял ее за руку.
– Нам пора.
Она коротко рассмеялась.
– Как они удирали…
– Одно из свойств подобных типов. Удирать сломя голову, когда запахнет жареным. Кстати, тебя как зовут?
– Нина.
– А меня – Петром.
– Правда? – хихикнула она. – Вот и познакомились. Куда пойдем, Петя?
– А это имеет большое значение?
– Конечно, – улыбнулась она, – имеет. Ты не здешний? – Угу.
– Я так сразу и подумала. Такие фрукты, как ты, здесь не произрастают.
– Какие?
– Такие. С пистолетами. Кстати, откуда он у тебя? Андрей пожал плечами.
– Черт его знает. Завалялся.
– Завалялся, говоришь?
– Ну, может быть, не совсем завалялся… Только какое это имеет значение?
Она улыбнулась.
– Конечно, совсем никакого. Так, мелочи… Ты кто – бандит?
– Нет, – покачал он головой.
– Ты кто-то более серьезный?
– Какое это имеет значение?
Она заглянула ему в глаза и глядела в них долго, казалось, целую вечность. На самом деле прошло едва ли полминуты.
Наконец она отвела глаза и, тихо вздохнув, как-то даже печально сказала:
– Ты прав, никакого значения это не имеет.
И вдруг снова озорно улыбнулась.
– А может быть, так даже лучше. Пойдем отсюда.
И они пошли, крепко держась за руки, туда, куда хотела она. Андрей осознал это не сразу. Некоторое время ему даже казалось, что они идут без всякой цели, просто прогуливаясь. Но вот, подчиняясь мягкому нажиму ее руки, он свернул к какому-то дому.
– Здесь ты живешь? – спросил он, когда они остановились возле подъезда.
– Да, – ответила она.
– Ты приглашаешь меня к себе?
– Ну конечно. Только давай все сделаем тихо, очень тихо. Как мышки.
– Давай.
И они, крадучись, поднялись на третий этаж. Она некоторое время провозилась с замком какой-то квартиры. Наконец дверь открылась. Нина вошла первой. На пороге она обернулась и махнула рукой.
– Заходи.
И он зашел.
А потом было все…
Они стали целоваться, как только Нина закрыла дверь, так, словно это были их последние поцелуи в жизни, так, будто назавтра они должны были умереть и это была их последняя ночь в жизни, так, что едва
