– Юля, вы поймите меня. Надо мной висит обвинение в убийстве, и я дойду до правды, чего бы мне это ни стоило. Очевидно, вы нашли другой источник финансирования. Возможно, это мужчина, имя которого не хотите разглашать. Может быть, он известен, женат или еще более стар, чем ваш отчим. Вы не желаете признаваться родственникам, и это ваше право. Но мне вы должны сказать!
Я буравила ее взглядом, словно пыталась проникнуть под черепную коробку и прочитать мысли. Юля продолжала молчать. Я взяла более суровый тон.
– Если вы мне не скажете, я буду вынуждена поделиться подозрениями с капитаном Супроткиным. Вы не знаете этого человека, а я уже успела понять, что он зверь. Он обязательно докопается до правды, только на это уйдет больше времени, и в расследование будет вовлечена куча народа: Яна Борисовна, Майя, Гена… Вам это надо?
Юля подняла на меня хмурый взгляд и неохотно ответила:
– Я выиграла в лотерею. Три года назад. Поэтому у меня есть деньги на раскопки.
Ответ привел меня в замешательство.
– Лотерея? Всего лишь? И вы не хотели говорить о выигрыше родне?
– Не хотела.
Я не знала, что сказать. По всей видимости, девчонка еще глупее, чем ее сестра. Нагородила каких-то тайн Мадридского двора, вместо того чтобы сразу раскрыть карты. Я только зря потеряла с ней время.
– И сколько вы выиграли? – полюбопытствовала я.
– Миллион.
Меня разобрал смех.
– Да миллион рублей Валерий Ефимович, должно быть, тратил только на рубашки!
Лицо у Юли приняло странное выражение и стало похоже на маску.
– Миллион долларов. Минус налог тринадцать процентов.
Глава 21
У меня отвисла челюсть. Мне всегда казалось, что выиграть по лотерейному билету хотя бы автомобиль – это все равно, что выиграть по железнодорожному билету поезд. А что уж говорить о миллионе долларов! Я даже не могу представить такую прорву денег. Это просто за гранью понимания добра и зла!
Юлия смотрела на мою вытянувшуюся физиономию и явно наслаждалась произведенным эффектом. Девушке нечасто выпадала возможность поразить окружающих, а, очевидно, хотелось.
Новость меня в буквальном смысле подкосила, я больше не могла стоять и упала на лавку. Натуральную лавку из некрашеной древесины, которая заменяла на кухне «уголок». Хозяйка села рядом.
Наконец я обрела дар речи.
– Неужели в лотерею можно выиграть такую сумму?
– Это редкий выигрыш, – отозвалась Юля, – но, как видите, вполне реальный.
– Целый миллион долларов! – с придыханием воскликнула я.
– Ну, во-первых, не целый, налоговая отщипнула свой кусок. А во-вторых, оказалось, не так уж это и много. Знаете, как быстро расходятся деньги?
Я понимающе кивнула. У меня лично зарплата разлетается мгновенно. Коллеги-журналисты с телевидения, которые получают раз в пять больше, тоже вечно жалуются на безденежье. Очевидно, таково свойство денег: сколько бы их у тебя ни было, всегда не хватает.
– Между прочим, деньги мне нужны не для баловства, – продолжала Юля. – Вы хотя бы представляете, сколько стоит анализ ДНК?
– А зачем вам анализ ДНК? – удивилась я. – Насколько я понимаю, он нужен, чтобы установить отцовство.
– Не только отцовство, но вообще личность. При раскопах мы часто находим человеческие останки. Хорошо, если рядом со скелетом лежит металлический жетон, на котором указаны фамилия и номер войсковой части, а если нет? Тогда приходится по каким-то косвенным признакам делать предположение о том, кто это может быть, находить потомков, брать у них ДНК, сравнивать… Бывает, что мы проводим десять анализов, прежде чем со всей определенностью установим личность. Это солидные деньги!
– А разве государство не должно этим заниматься?
– Должно, но не всегда занимается. Средств нет, да и особого желания. А мы привлекаем к работе лучших экспертов Москвы, соответственно, их труд дорого стоит. В общем, расходы у меня колоссальные.
Я другими глазами посмотрела на спартанскую обстановку квартиры. Теперь она вызывала у меня восхищение. Вот я, например, имей на руках миллион долларов, наверняка не удержалась бы и прикупила всякие милые и безумно дорогие предметы интерьера. Да и вообще сменила бы квартиру на более просторную. А еще приобрела бы дом в Праге! Короче, в момент профукала бы денежки. Но у Юли есть высокая цель, она не позволяет себе глупые траты. Я выразила ей респект.
– Цель? – переспросила она. – Да, безусловно. Но меня сдерживает не только это. Я вообще не собираюсь менять образ жизни. Потому что не хочу, чтобы кто-нибудь узнал о моем выигрыше. Надеюсь, вы никому не скажете?
Я заверила, что она может быть спокойна. Но не удержалась и высказала свое недоумение:
– Понятно, вы не хотите, чтобы посторонние узнали о миллионе. Вас могут ограбить и все такое. Но почему бы не сказать правду родственникам? Они ведь за вас порадуются!
Юля насмешливо уставилась на меня.
– Вот уж кто первый меня ограбит – так это родственники. Мать тут же станет клянчить деньги на новую машину, пластическую операцию, шубу. Брат просто переселится в казино и спустит там все, что я ему дам. Майка сядет мне на шею, как раньше сидела на шее отчима. А если я откажу, они вытрясут из меня всю душу. Впрочем, если не откажу, – тоже. Нет, – Юля решительно тряхнула головой, – они никогда не узнают. Да и моим друзьям тоже не надо знать. Сейчас я – одна из них, у меня те же радости и проблемы. Но как только на горизонте забрезжит миллион долларов – все, дружбе конец.
Я поразилась: эта юная дева мудра не по годам. Эх, если бы я была такой же в свое время, то, может, не оказалась бы сейчас главной подозреваемой в убийстве! Да еще из-за квартиры, которая, скорее всего, никогда мне не достанется.
Вспомнив о квартире, я тут же подумала о волшебстве. Интересно, применяла ли Юля какие-нибудь хитрые «примочки», чтобы выиграть?
– Каким образом вы выиграли миллион? – спросила я. – Это была случайность или запланированный шаг?
Девушка, которая до этого болтала без умолку, неожиданно замкнулась. Я принялась сбивчиво объяснять:
– Понимаете, я интересуюсь вопросом везения. Вот, например, ваш отчим отписал мне наследство абсолютно случайно. Я практически ничего для этого не сделала, только придумала несколько веселых стишков да украсила елку ломтиками сыра. А у вас как было?
После некоторого колебания Юля ответила, тщательно подбирая слова:
– Дело в том, что я знала. Однажды проснулась с уверенностью, что выиграю миллион долларов. Я знала день, когда это произойдет, знала, какие нужно выбрать цифры. Откуда ко мне пришло это знание – для меня самой загадка. Оставался вопрос, в какую именно лотерею играть, поэтому заполнила тринадцать купонов – по количеству розыгрышей, которые шли в тот день в Москве. Вот так и выиграла.
– А что это был за день? Какой-то особенный?
– Я немного увлекаюсь астрологией. Так вот, звезды и планеты в тот день были расположены точно так же, как в момент смерти Гитлера.
– А цифры? Откуда вы их взяли?
– Из дневников Гиммлера. Подробностей я вам не скажу, потому что… В общем, о некоторых вещах простым смертным лучше не знать.
Себя она, видимо, к таковым не причисляла.
– Слушайте, но ведь это, наверное, было ужасно трудно – сохранить в тайне выигрыш?
– Не то слово! – воскликнула Юля. – Устроители лотереи настаивали на огласке, им нужна была дополнительная реклама. Но я стояла насмерть: никаких журналистов! И запретила им разглашать мое
