только… Так получилось, что помогать придется.
– Ты с ума сошла? Какое тебе до него дело?! Или ты его любишь?
– Нет. – Та как будто испугалась. – Когда-то что-то было, а теперь как-то не до любви!
– Ну тогда зачем тебе все это? – Алина раздраженно повысила голос. – Скажи ему, что это не твое дело и забудь о нем!
– Ему-то я сказала… – протянула сестра. – С ним договориться можно. Ты о нем плохо не думай, он ничего у меня не просил. Это все его приятели… Друзья, так называемые.
– Ну а они-то чего ради к тебе полезли? Ты не миллионерша, родители у нас – сама знаешь… И муж у тебя золотых гор не гребет… Что они к тебе привязались?
– Есть причина, – ответила та чуть слышно. – Веская причина. Не спрашивай меня больше, ладно? И Василию ничего не говори.
Алина всплеснула руками:
– А не поздно ли молчать? Неужели твой муж ничего не знает?
Ответ сестры поразил ее. Та совершенно естественным тоном сообщила, что муж все знает. Она все ему рассказала – как только вернулась домой. Молчать было поздно, и у них вышло большое объяснение. Но муж согласился ей помочь. Ради детей – так как угрозы относились именно к ним. Но Василий поставил одно условие – всего одно. Никто, кроме него, ничего об этом деле знать не должен. Историю о подруге и ее больном ребенке они выдумали сообща.
– О боже мой! – ахнула Алина. – Вот этого я от него не ожидала! Он знает, что у тебя есть любовник, и соглашается ему помочь?
– Знает, что был любовник. Был, – подчеркнула сестра. – Я и сама не думала, что Васька согласится ему помочь… Да я ни о чем его и не просила. Просто сказала, что случилось. Не могла я больше молчать.
– А где ты пропадала два дня?
Молчание. В это время погасло окно в крайнем домике. Старушки, как видно, немного успокоились и решили ложиться спать. Сестры остались одни в непроглядной деревенской темноте. Было оглушительно тихо, и не верилось, что рядом с ними – большой поселок, люди, жизнь. Даже собаки не брехали. Алина поежилась:
– Да, милая моя… Попали вы в историю. А сколько нужно денег?
– Чем больше, тем лучше. Только нам все равно не достать столько, чтобы расплатиться целиком.
– Твой… Бывший любовник попал в беду?
– Да, занимался бизнесом, потом задолжал, – Марина грустно усмехнулась и добавила: – Ничего интересного. Смотри, не попадись так же, как и он. Васька мне сказал, что ты заняла деньги, чтобы войти в дело компаньоном. А он тоже так делал.
– Со мной такой глупости не случится, – сказала Алина, впрочем, не слишком убежденно. Ей было очень не по себе. Она взяла сестру под руку: – Пойдем домой. Вдруг дети вернулись?
И они медленно двинулись обратно. Марина снова включила фонарик, обшаривая лучом землю под ногами. Она больше не звала детей, будто окончательно убедившись, что их тут нет. А вот Алина не могла избавиться от мысли, что они уходят, не сделав всего необходимого. А вдруг дети совсем рядом? Заблудились в лесу, заплутали на опушке, и если позвать – может, они услышат?
Они свернули в свой переулок, и тут Марина вдруг остановилась. Алина, не ожидавшая этого, чуть не упала, натолкнувшись на сестру.
– Я боюсь Васьки, – тихо сказала та.
– Васьки? – Алина сердито покачала ногой, проверяя, не потянула ли лодыжку. Ступать было больно. – А его-то что бояться? По-моему, у вас все теперь наоборот! Ты на него орешь!
– Я его боюсь, – тихо и упрямо повторила та. – Сегодня, когда в милиции показали снимок мертвого мужчины, Вася его узнал.
Алина недоверчиво на нее покосилась:
– Тебе не показалось?
– Он его узнал, – повторила сестра. – Я увидела, какие у Васьки сделались глаза, когда он увидел снимок. Я уж думала – он сейчас следователю имя назовет! А он… Сказал, что первый раз видит этого человека. Я, наверное, была такая красная… Меня это чуть с ног не сбило.
– Но ты могла ошибиться, – уже внимательней заметила сестра. – Подумаешь – странно посмотрел на снимок… Все смотрят, как могут.
– Неправда! Так не смотрят на человека, которого видят в первый раз!
– И ты что же – думаешь, он его убил?!
Марина больно сжала ей руку и указала в конец переулка. Там неожиданно показались фары приближающейся машины. Они осветили женщин, и те машинально прикрыли глаза. Машина остановилась у их дома, женщины медленно подошли.
Василий вышел и резко хлопнул дверцей.
– Никого не видел, – отрубил он. – Встретил двух алкашей у станции и все. Спросил, но они детей не видели.
– Я позвоню в Москву, – Марина побежала к дому. Алина осталась у калитки. Она посторонилась, чтобы пропустить свояка. Тот прошел мимо, по-прежнему не сказав ей ни слова, даже не взглянув в ее сторону. Они держались так, будто не видели друг друга.
Василий поднялся на крыльцо и закрыл за собой дверь. Алина увидела в окне смутную тень – кто-то подошел к окну и тут же исчез в глубине комнаты. А она не могла заставить себя пойти в дом. «Он знал того человека? Маринка могла ошибиться, что значит какой-то взгляд…» Она повторяла это снова и снова, но ей трудно была сделать первый шаг к дому. Девушка поймала себя на мысли, что почти верит сестре… И тоже боится Василия.
И все-таки она пошла.
– Никто не берет трубку, – в отчаянии сказала Марина, увидев ее. Она стояла посреди кухни, курила и стряхивала пепел куда попало. В обычном состоянии она никогда бы этого не сделала – сестра ужасно боялась, что деревянный дом случайно загорится.
– Значит, домой они не возвращались, – машинально подвела итог Алина. Она присела к столу. Спина разламывалась – за весь день она толком ни разу не присела.
– Они могут быть у своих одноклассников, – неожиданно сказал Василий. Он стоял спиной к ним, у окна, и настойчиво смотрел в темноту, будто мог там что-то увидеть.
– Но я не знаю их телефонов! – почти простонала его жена.
– Можно узнать в школе.
И действительно, это можно было сделать, но… Не посреди ночи. Все трое это хорошо понимали и потому дальше эту возможность не обсуждали. Марина вслух припоминала, с кем общалась дочь, какие подружки были у нее во дворе. Какие друзья были у Ильи в спортивной секции? Но каждый раз приходила к одному и тому же выводу – эти дети в любом случае живут не одни, а их родственники вряд ли согласились бы взять к себе на ночь чужих детей – без просьбы родителей, без объяснения причин.
– Я бы не согласилась! – нервно говорила Марина. – Спрятать у себя двоих чужих детей и даже не позвонить родителям!
– А вдруг они вам звонили? – воскликнула Алина. – Он же запретил тебе брать трубку!
– После того как они сбежали, никто не звонил!
– А маме ты не звонила?
– Их там нет. Лучше бы я туда не звонила! Мама опять не в себе… Кричит на меня и плачет. Ну что я ей скажу?!
Василий задернул шторку и отвернулся от окна. Ни слова не говоря, пошел к двери. Марина схватила его за куртку:
– Куда ты?
– Пойду еще поищу. Все равно не усну. А вы можете ложиться.
– Их тут нет, я чувствую! Нужно ехать в Москву! – Голос у нее срывался, в глазах металось безумие. – А что, если… Они не сбежали от меня на рынке, а их украли?!
– Пусти, – прошипел он. – Их украли, да? А Дольфика отсюда тоже украли? Думай, что болтаешь!
Но она вцепилась в мужа и не пускала его к двери:
