Ждала в огромном волнении, конечно поругивая меня и молясь, выбегая в нетерпении на тропинку и поглядывая на ворота замка. А Фрина тем временем уносила меня все дальше и выше.
– Дорогая моя, любезная, – обратился я, стараясь заглянуть в ее лицо, скрытое развивавшимися волосами. – Мне очень нужно забрать сумку! Прошу тебя и приказываю: вернись во двор замка!
– Мой дорогой, зачем тебе какая-то дряная сумка. Подумай сам, как это мелко! Ничтожно, думать о какой-то сумке в такую волшебную ночь! – склонив ко мне головку, прошептала ветреная дева.
– Извини, но сумка тоже волшебная. Уж точно поволшебнее этой чертовой ночи, – заметил я. – Давай, быстренько отберем ее у графа, и дело с концом.
– Пусть ему остается – будет несчастному господину в утешенье кусочек волшебства, – хихикнула Фрина. – А нам с тобой всякая рухлядь не нужна. Для нас вольный ветер и ночь. Ночь полная чудес! Дорогой Ай-я-яй, я унесу тебя далеко-далеко! Мы растворимся в небе, мы улетим к звездам!
– Умоляю, только не надо улетать к звездам, – я почувствовал, что мне становится трудно дышать.
Ветреная благодетельница поднялась на сумасшедшую высоту, и, возможно, у нее хватило бы энтузиазма отправится в космическое путешествие с моим холодным трупиком под мышкой.
Словно корабль, затонувший в черных водах Океана, замок Пико исчез в темноте. Огни Илорги, еще несколько минут назад, похожие на россыпи золотой пыли, были почти не видны. А над нами сверкали звезды, мириады ярких звезд. От их колючего света становилось холодно и жутко. Тут же я вспомнил, что Существа Стихий не живут долго. В любой миг Фрина могла раствориться в родной субстанции, и тогда бы мне уже точно не потребовалась ни волшебная сумка, ни половинка ключа, ведущего к Сапожку Пелесоны.
– Моя богиня, – тихо проговорил я, стараясь глядеть на нее с бесконечным обожанием. – Я очень тебя люблю. С ума буквально схожу, но не могла бы ты все-таки помочь мне вернуть сумку. Я тебя за это даже поцелую.
– Поцелуешь? – по отблеску в ее небесных глазах было видно, что Фрину мое предложение заинтересовало.
– Ну, хорошо, слетаем за твоей сумкой, – согласилась она. – Лишь бы ты не хныкал. И поцелуй вперед.
Я понял, что второй раз за эту «волшебную» ночь мне придется лобзаться с не совсем человеческим существом. Душа, в общем-то, не слишком протестовала. Я обнял воздушную прелестницу за шею и потянулся к ее губам. Поцелуй получился страстный и долгий. Отчасти было приятно, что-то шумело в голове, что-то посвистывало в ушах – наверное, ветер. А Фрина от моей ласки пришла в запредельный восторг, разжала руки, и я полетел вниз. Она дважды догоняла меня, заключала в объятья и, снова отпуская, вихрем уносилась в ночь, напевая какой-то балаганный мотивчик.
– Уболтал, дорогой мой Ай-я-яй! Летим за сумкой! – воскликнула она, когда угрожающе приблизилась черная земля с поблескивающей лентой Алраки.
Ее руки оплели меня упругими воздушными струями. Ветреная дева прижала меня к себе и прошептала:
– Ты очень нехороший, Ай-я-яй… Фу какой! Но я тебя люблю!
– Э-э… спасибо, – отозвался я. – Только люби потише, а то задушишь.
– Какой ты нежный и смешной! Да, я тебя очень люблю… Только не думай, что я буду выполнять твои прихоти. Я не такая. Понял?
– Угу. Еще один маленький каприз, – я почувствовал, что ее объятия слабеют, и я рискую снова испытать незабвенное чувство свободного падения. – Пожалуйста, больше не бросай меня.
– Лишь бы ты меня не бросил, как ту несчастную девушку в гадком подземелье. Я же знаю, что ты очень нехороший. Ты хитрый, неверный и коварный, как все мужчины. И зачем я связалась с тобой?!
Фрина уже почти не держала меня. В любой миг я мог отправиться в свободный полет, не слишком продолжительный, но смертельный – мы проносились на высоте метров в сто пятьдесят. И тем обиднее было шлепнуться вниз, что замок Пико находился в минуте-другой полета. Одной рукой я по-прежнему крепко сжимал посох, другой попытался понадежнее обхватить воздушную девицу. Обвил ее спину, подтянулся еще немного и нащупал округлую грудь, за которую вполне можно было ухватиться.
– Ай-я-яй! – вскричала Фрина. – Да как ты смеешь так лапать меня в первый день знакомства!
– Прости, дорогая. У меня и мыслей не было лапать. Просто за твою грудь удобно держаться, – пояснил я.
Мы падали. Падали точно во двор замка, казавшийся с высоты пятном желтого света. Воздушная девица, поджав губки, молчала. В ее глазах блестели слезы. Мне даже стало жалко госпожу Фрину, такую милую и наивную. Я подумал, что все сердечные извинения я принесу ей потом: сейчас меня интересовала только сумка. Глаза мои быстро отыскали графа Пико. На удачу он еще стоял на площади между садом и средней башни, о чем-то громко переговариваясь со слугами и рабочими.
– Фрина, любовь моя, – проговорил я со страданием и безграничным обожанием. – Подлети, пожалуйста, поближе к человеку в белой рубашке с кружевами. Это граф Конфуз Пико. Мне надо всего лишь забрать у него свою вещь.
Как ни странно, обиженная дева повиновалась.
Мы вынырнули из темноты внезапно, словно черти из омута. Кто-то заорал дрожащим голоском. Бородатый мужик из мастеровых выругался и, бросив лопату, отскочил в кусты. Часть народа последовала его примеру. Но большинство так и осталось стоять, не шевелясь, уставившись шальными глазенками на свалившуюся с неба парочку (то есть нас, родимых). За одну секунду я вырвал из руки Конфуза сумку, напомнил ему, что он мерзавец и сказал Фрине:
– Летим, дорогая!
Мы снова вознеслись в небо. Существо Воздуха будто забыла о недавней обиде за слишком вольное обращение с ее телом и улыбалась мне со светлой безмятежностью феи. Если быть честным, то эта дева вполне могла вызвать трепет даже в самом черством сердце, но сейчас я не был расположен к нежным чувствам. Я хотел скорее вернуться к Аньке Рябининой. Пусть без заветной половинки ключа, пусть с очевидным поражением и в порванном платье, но скорее ощутить под ногами твердую землю. Уже усвоив, что от Фрины добиться чего-нибудь легче хитренькой и ласковой просьбой, я погладил ее волосы и прошептал:
– Фея моя, пожалуйста, еще один крошечный каприз.
– Да, – тоже шепотом ответила она, прижимаясь ко мне сильным и невесомым телом. – Ты хочешь улететь в дальние дали? Купаться в розовых облаках?
– О, да! Всю жизнь грезил этим! Просыпался с мечтой, как бы искупаться в облаках, по возможности розовых или золотых, – кивнул я, со страхом отмечая, что ее снова несет на неуютную высоту.
– Я люблю тебя! – пропела Фрина, едва не выронив объект своего обожания. – Ля-ля-ля! Теперь ничто нас с тобой не разлучит.
– Точно. Вместе до гробовой доски. Только один крошечный каприз, сердце мое. Подлетим на минутку к тому огоньку, – я указал концом посоха на костер у края леса.
– Конечно. Если ты устал, мы можем отдохнуть недолго на земле. И даже капельку порезвиться, – теперь в ее улыбке закралась какая-то простодушная хитрость.
– О, да! Даже не капельку, – согласился я.
Небо кувыркнулось несколько раз, звезды закружились в искрометном танце, и скоро под моими ногами поплыли черные верхушки деревьев. Впереди, среди листвы заблестели языки костра. Словно ночной бомбардировщик Фрина опускалась на поляну, ориентируясь на огонь, мерцавший возле палатки. Я чувствовал себя этакой бомбой с очень непредсказуемой судьбой. С нетерпением ждал, когда же подошвы моих сапог коснуться земли, и я почувствую себя в безопасности. Относительной, разумеется, безопасности: предсказать поведение Существа Воздуха при появлении госпожи Рябининой было категорически невозможно. Ведь ветреная девица, была вполне способна возгореться ревностью (еще бы: после нежных объяснений и заверений в вечной любви узнать, что объект обожания нагло ее обманывал и стремился на свидание к другой девице!). Фрина вмиг могла устроить ураган страстей с сопутствующим смерчем, поломанными деревьями и человеческими жертвами.
– Вот твой огонек, – сообщила воздушная благодетельница, ставя меня на ноги в нескольких шагах от костра.
