рисунок наклеишь. Даже три рисунка. Сам нарисуешь, - значит, своими руками сделал. Крутить лучше моторчиком или вручную - вот тебе и экономия, и экология.
Серега сразу понял, о чем я говорю, и повел сына смотреть поворотный механизм.
– На крышу только не выходите, - крикнул я им в люк.
Дед тоже полез за ними, а когда они спустились, сказал, что у него где-то завалялись профили как раз треугольного сечения. Нарежет их и принесет, а все остальное тоже подберет - свалка у них на ремонтном большая. А я пообещал завтра вечером зайти к ним, помочь. Заодно с Серегой поговорю. Пока они топтались над моей головой, я глянул на ленту частных объявлений и увидел слова «Ручник снят», что означало заказ и встречу с заказчиком.
5.
Но в тот вечер зайти к ним не удалось.
Обычно на контакт с заказчиком уходит не больше часа. Подъехал, проследил издали, как посредник берет товар, убедился, что поблизости никого подозрительного и за ним шпана не увязалась. Уходишь с площадки и через полчаса на пару секунд пересекаешься с посредником в одном из городских туалетов или прямо на улице, если товар компактный. Сложнее, когда нужно провести человека - тут на весь день мороки, пока его возят с места на место, дожидаясь ночи. Я редко берусь за вывоз. Платят очень хорошо, но если поймают… Лучше об этом не думать. Пугливый проводник много не заработает, а бесстрашный долго не живет.
Посредник уже подходил к «Чифану», а я с противоположной стороны улицы изучал карту города на переходе. На условленном месте сидит мужик, ждет. Лицо кого-то напоминает… Возможно, встречались, точно не помню, но какое-то дерьмо с ним было связано.
На всякий случай я отошел от карты и двинулся по переходу. Посредник, даже не посмотрев в мою сторону, выбросил бутылку с водой в мусоросборник, прошел мимо харчевни и скрылся за углом. Спустя минуту пискнул ком. Я не отозвался, значит, посредник выйдет на связь завтра в это же время. Теперь поинтересуемся, что за типаж.
Нинка с кем-то говорила по кому, спиной к залу. Официантка плеснула мне кофе. Оглядевшись по сторонам, я двинулся к угловому диванчику, где расположился заказчик. Крупный мужик в дорогой куртке. Явно натуральная кожа. Часто поглядывает на ком. Тоже не из дешевых. Приезжий, судя по всему, - светит дорогие вещи не в самом спокойном районе. Он глянул на меня, не обнаружил в руках бутылку с водой, снова уставился в витрину.
– Не возражаете?
В это время вечерние заведения практически пусты. У кого закончилась смена, те рассосались по домам - душ, немного передохнуть, сменить одежду и потом завалиться куда-нибудь посидеть или встряхнуться. Он снова посмотрел на меня, на этот раз внимательнее. Пожал плечами. Оценив как согласие, я развалился на диванчике и понюхал черную жижу, которую здесь называют кофе. Минуту или две он ерзал на месте, перекладывая ком из руки в руку, переводил глаза с дверей на улицу и обратно. Отодвинул пустой бокал с недопитым коктейлем и явно собрался уходить. Тут я заметил у него на шее большую родинку, похожую на гантель. И сразу вспомнил, у кого ее видел и когда.
Охранники выводили меня из банкетного зала, а он подошел, благоухая дорогим бухлом, щелкнул по носу и пальцем так небрежно показал охранникам - выкиньте малыша. Если бы мои руки были свободны, я бы дал ему в нос, но меня держали крепко. Пришлось ногой. И не в нос. Жених сложился пополам, тут за меня взялись крепко, но я отделался парой сломанных ребер и уполз живым. Сколько же лет с тех пор прошло?
Тут бы мне дождаться, пока он уйдет, а потом и самому отвалить. Терпение для проводника - хлеб, вода и воздух. Нетерпеливый проводник может слишком рано выйти из укрытия и нарваться на засаду. Или сдуру рванет сквозь цепи понтонов, не дождавшись сигнала прикормленного человека из обслуги наблюдателей. В итоге потеряет товар. Пойманный проводник - уже и не проводник вовсе, больше к нему никто с заказом не сунется. Для наблюдателей просто праздник, когда поймают неловкого ходока. Долго и со вкусом оформляют протоколы, тщательно описывая каждую изъятую единицу. И отпускают, даже пальцем не тронув. Управе, куда идут протоколы, автоматом отписывается - меры приняты. Местным властям мы неинтересны, не те деньги и товары через нас проходят. А вот хозяин товара может сильно расстроиться. Не успеешь быстро возместить ущерб - сломанными ребрами не отделаешься. И упаси боже, если он как-то связан с триадой. С ней шутки плохи, деньгами не откупишься, им главное - не потерять лицо, а поэтому так могут обезобразить твое личико, что ни один хирург-пластик близко не подойдет. Еще хуже - потерять человека. Могут объявиться кровники, и проводник исчезает, чтобы вскоре всплыть вверх брюхом в тихой заводи. Вот я и работаю с любым грузом только до пересылки, дальше везут и ведут другие ходоки. В Норильске из-за этого ни разу не был, зато голова на месте и остальные части организма.
Но сейчас я забыл о делах и, слегка подавшись вперед, чтобы ловчее опрокинуть на него столик, спросил:
– Отдыхать приехал в наши края? Один или с Клавой?
Он на миг застыл в этаком, я бы сказал, полуподъеме, прищурился. Помотал головой, хлопнул комом по столешнице и расхохотался.
– Малыш Ванечка! - вскричал он. - Вот так встреча! Рад тебя видеть!
Или я ничего не понимал, или Гриша действительно был рад встрече. Он подозвал официантку и заказал бутылку дорогого изюмного вина. Вообще-то я ждал нормальной драки, но он так искренне улыбался, так суетливо потирал руки и все повторял насчет судьбы, которая сводит и разводит людей, что я немного обмяк.
Слово за слово, вторую бутылку заказал я, и после общих разговоров о судьбах человечества, грядущих катаклизмах, ценах на топливо и местных достопримечательностях он поскучнел и сказал, что с Клавой они вот уже несколько лет как расстались. Она поймала его в момент, как он выразился, осквернения супружеского ложа с двумя юными служанками.
Я зажмурился, представляя эту картину, а главное - ее последствия.
– Не верю, - сказал я. - С Клавкой такие шутки плохи. Если бы застукала, от тебя остались бы одни головешки.
– Они только и остались, - ответил он.
И рассказал, что за недолгие годы совместной жизни Клава основательно влезла в его дела. Возглавив совет директоров, лихо развернулась и за два года удвоила прибыль компании. Его такая жизнь вполне устраивала, тем более на людях она держалась скромно, все успехи приписывала ему. В итоге оказался практически голым и на улице.
– Все акции на нее переписал, - горестно повторил Гриша. - Все активы, дом, страховки - когда она успела их оформить, не понял. Мои лоеры против ее акул сявками оказались. Два процесса, один другого разорительнее. Потерял все и еще должен остался. Хотел по-плохому, ничего не вышло, у нее сильная охрана, не подберешься.
– Да-а, - протянул я. - Не повезло тебе. А может, и повезло, живым ушел.
Сочувствие и злорадство слоились во мне, не смешиваясь. Пришлось взять еще бутылку, чтобы проверить ощущения. В харчевню начали подтягиваться посетители, становилось шумно. Я подозвал официантку и спросил, есть ли свободные места наверху. Мы переместились на второй этаж, там все столики отделены друг от друга звуковым занавесом.
– Большими делами она сейчас крутит, - завистливо сказал он. - Взяла ребенка перспективного, своего все откладывали да не успели. В политику собралась. Но ничего, я тоже поднимусь, тогда припомню…
– Тебя-то сюда как занесло? - поинтересовался я.
Он стал жаловаться на тесноту и зажатость в больших городах. Все зарегламентировано, каждый кусок на счету, все потоки под тройным контролем, а у него остались хорошие связи, есть ходы на серьезных, а здесь можно развернуться, если с умом организовать нужных людей, которые могут доставить нужные вещи в нужное место.
– Это ты о чем? - спросил я, быстро трезвея.
– Да ладно, тут все промышляют, кто во что горазд. Игарка фактически перевалочный узел, мечта
