Мы продолжим строить её под руководством человека, который до сих пор с таким успехом вёл нас, под руководством первого солдата и первого рабочего Германии — Адольфа Гитлера! (За возгласами «Слава Вождю!» следуют долгие бурные аплодисменты и восторженные крики).
К ЛЮДЯМ ДОБРОЙ ВОЛИ ЗА РУБЕЖОМ
Ваши королевские высочества! Ваши сиятельства! Дамы и господа!
Я хотел бы перед своим докладом выразить благодарность тем, кто предоставил мне возможность выступить здесь, в Швеции, перед избранным кругом, особенно господам — членам президиума Германо- шведского объединения. Они тем самым дали мне возможность попытаться здесь, в другом государстве, пробудить понимание новой Германии и идей, на которые она опирается. Я полагаю, что окажу эту услугу не только моей стране, но, если мой доклад достигнет хотя бы небольшого успеха в этом направлении, также устремлениям, направленным на взаимопонимание между народами.
Я особенно рад, что это приглашение пришло из Швеции, так как Германия и особенно её военное поколение не забыли, сколь справедливо относилась во время войны Швеция, которая под руководством Его Величества короля и своего правительства придерживалась строгого нейтралитета, к сражающейся за свою жизнь Германии. И как официальный представитель нынешней Германии, я хотел бы сегодня выразить за это Швеции особую благодарность, в частности, отдельным лицам, которые служили в этом примером для вашего народа — таким, как ваш знаменитый путешественник Свен Гедин (Свен Гедин (1865–1952), исследователь Тибета, был известен своими симпатиями к III Рейху), как великодушная Эльза Брандстрем, жертвенной работе которой обязаны своими жизнями десятки тысяч немцев. Я хотел бы также вспомнить вашего замечательного учёного Рудольфа Челлена, использовавшего то большое влияние, которое он оказал на мир своей новой наукой, на благо Германии, сделав должные выводы из своих теорий. И сегодня опять Швеция, сохраняя нейтралитет, служит идее умиротворения Европы и мира, способствуя взаимопониманию между народами, в частности, тем, что меня пригласили сюда в гости, чтобы я сделал доклад.
Неоспорим тот факт, что сегодня в мире нет почти ни одного государства, которое понимало бы новую национал-социалистическую Германию так, как это было бы желательно с немецкой точки зрения и в интересах сотрудничества между народами. И вполне понятно, почему. В период до прихода к власти национал-социалистов мир пользовался почти исключительно такой информацией о Движении Гитлера, какую давали силы, враждебные этому Движению — в частности, прежние правительства Германии.
Как и все более или менее внезапные исторические явления, которые приносят с собой принципиально новое и уходят с проторенных путей — так и новое Движение в Германии и его Вождь изображались в искажённом виде, в зависимости от партийных симпатий и антипатий. В первом случае преобладала ненависть, даже в самой Германии. Но, вопреки всем пророчествам, это Движение в Германии пришло к власти, причём с внезапностью, которая, опять-таки, исключала своевременное изменение оценки нового Движения. Те, кто определял характер информации, из-за своей старой журналистской и дипломатической выучки и старого опыта не понимали новое Движение. Даже при наличии доброй воли, не отвергая его, они не могли внести изменения в ранее распространённые представления о нём, тем более, что преобладали надежды, что новое революционное государство будет недолговечным. Тех, кто питал такие надежды, ждало горькое разочарование.
Национал-социалистическое государство существует уже более двух лет. Даже его противники вынуждены сегодня признать, что оно крепнет с каждым месяцем. Никто сегодня всерьёз не верит, что национал-социализм исчезнет в обозримом будущем. Поэтому другие народы и государства не могут пройти мимо этого явления. Рано или поздно они должны будут занять ту или иную позицию по отношению к нему, как некогда приходилось занимать позицию по отношению к Французской революции и созданному ею режиму. Подобно тому, как Французская революция оказывала воздействие как явление, так и Германская революция не может не оказать воздействия на остальной мир. Она будет оказывать воздействие как духовное явление, но её носители не будут влиять на внутренние отношения в других государствах — это им строжайше запрещено.
Поскольку один лишь факт существования этих идей, которые имеют практически определяющее значение в большом государстве, не может не оказать воздействия на окружающий мир, руководители других стран должны быть, по-моему, заинтересованы в том, чтобы познакомиться с этим идеями в безупречной форме. Они должны быть одновременно заинтересованы в том, чтобы получить объективное представление о воздействии этих новых идей в государстве, в котором они являются господствующими, чтобы на основе этого представления занять позицию «за» или «против» и способствовать или препятствовать распространению этих идей, но нельзя длительное время не обращать на них внимания.
При этом под руководителями других стран я имею в виду не только политиков и государственных деятелей, но и людей, определяющих жизнь своих народов во всех областях, так как воздействие новых идей в Германии не ограничивается политикой, а простирается на культуру вообще в самом широком смысле слова: на искусство и литературу, на науку и экономику, на вооружённые силы страны и на её рабочую силу, на общество и на семью. Во всех своих формах жизнь народа находится под влиянием национал-социализма или преобразована им.
Если я теперь перейду к попытке не только нарисовать всю картину новой Германии, но и показать идейные и фактические основы, на которых выросла новая Германия, я должен сделать это подробно, чтобы для вас был понятен психологически процесс становления Нового.
Корни национал-социализма уходят в войну и он может быть понят с учётом её последствий для Германии. Его корни уходят в войну, потому что из переживаний фронтовиков созрели новые идеи, которые сегодня являются составной частью национал-социализма: жертвенность, героизм, товарищество без классовых различий.
Явления упадка, наблюдавшиеся ещё во время войны, тоже подготовили почву для национал- социализма. Так, не мог не оказать на здоровое восприятие народа тот факт, что, в то время, как на фронтах лучшие из народа истекали кровью, на родине кто-то не только наживался на войне, но и занимался бесстыдными спекуляциями. Не мог не повлиять и тот факт, что, в то время, как фронтовики были готовы к последним жертвам и миллионы отдали свою жизни, дома бессовестные элементы подрывали силу сопротивления народа, руководствуясь партийными и классовыми интересами. Эта подрывная деятельность внутри страны и давление извне должны были получить разрядку в виде революции, так как руководство страной было неспособно изменить внутреннюю ситуацию и противопоставить давлению извне психологическое воздействие на народ.
Я думаю, что вы за рубежом не вполне можете осознать, какие последствия для Германии имела т. н. «революция» 1918 года. В области морали чёрное превратилось в белое и наоборот — это умышленно сделали те, кто после бунта получил влияние на народ. Добродетели, на которых держится государство, высмеивались, трусость называли мужеством, мужество — глупостью, а героизм объявили «реакционным». Готовность к самопожертвованию высмеивалась, а самый грубый эгоизм провозглашался достойной целью отдельной личности. Церковь тоже была не в состоянии остановить внутренний упадок.
Под влиянием пропаганды власть имущих масса немецкого народа восприняла подписание договоров, имеющих почти смертельные последствия, с такой атрофией инстинкта самосохранения, какую раньше никто не мог вообразить. Под тем же влиянием народ допустил полное разоружение, а кое-кто даже помогал разоружению.
В оправдание можно лишь сказать, что этот народ верил в святость международных договоров, что 14 пунктов Вильсона, на основе которых народ сложил оружие, своим идеалистическим духом соответствовали
