обстоит иначе. Вскоре после Второй мировой войны политическая ситуация в мире коренным образом изменилась. Соперничество сверхдержав привело к холодной войне, разразилась шпиономания, и «Интеллидженс сервис» и ЦРУ стало не до нацистов. Этим секретным службам было известно, что Эйхман, Менгеле и другие высокопоставленные нацисты скрываются в Южной и Центральной Америке, но активных действий по их поимке эти службы не предпринимали. Только Израиль продолжал искать нацистских преступников. — О'Коннор вынул из ящика письменного стола поблекшую фотографию. — Около восьми лет назад в газетах появились небольшие заметки о смерти высокопоставленного нациста. Вот иллюстрация к тем заметкам.
На фотографии был запечатлен лежавший на спине в луже крови мужчина преклонных лет в темном костюме; на его левой руке виднелась повязка с изображением черной свастики в красном круге.
— Этот человек, — продолжил О'Коннор, — оставался убежденным нацистом до конца своих дней и дома не отказывал себе в удовольствии щеголять в нарукавной повязке с изображением свастики. Это и есть Андрис Рекснис. Ему выстрелили в живот, чтобы он умер медленной смертью и мог представить, что ждет его впереди.
— Дело рук агентов Моссад? — предположил Костас.
— Моссад причастен к этому лишь частично.
— Что вы имеете в виду?
— Андрис Рекснис был приспешником дьявола, но избежал международного суда и не ответил за свои злодеяния, поэтому он предстал перед судом человечества и перед судом Господа Бога.
— Вы хотите сказать, что Ватикан содержит карателей?
— Ватикан, конечно, духовный светоч, но существование Ватикана зависит от нашей силы влиять на умы людей, от возможности наставлять на пути истины слабых в вере или вовсе не желающих подчиняться воле Господа. Нашему делу в свое время служили крестовые походы, инквизиция, религиозные ордена. До сих пор нашему делу служит орден иезуитов, в котором я состою. Для достижения своих целей Ватикан неизменно сотрудничает и с наиболее сильными секретными службами.
— Вы упомянули о крестовых походах, — заметил Костас, — но вряд ли эти походы возвеличили папство, даже если первоначальные цели пап были возвышенными. Не могу представить себе, что разграбление Константинополя было санкционировано Иннокентием III.
— Вы, наверное, удивитесь, — ответил О'Коннор, — но папству, чтобы отстаивать свои духовные интересы, приходится зачастую вмешиваться в мирские жизненные процессы, упуская из виду духовную общность, равенство всех христиан. К тому времени, когда начался четвертый крестовый поход, у Ватикана сложились неприязненные, враждебные отношения с христианской церковью Восточной Римской империи, которую Ватикан обвинил в расколе и ереси. Враждующие стороны обычно необъективны, каждая гнет свою линию. Некоторые ретивые головы оправдывали разграбление Константинополя тем, что акция эта богоугодна.
— Естественно, противники Ватикана придерживались другой точки зрения, — добавил Джереми. — Никита Хониат, византийский историк и богослов, назвал крестоносцев приспешниками Антихриста.
— Ватикан неизменно сталкивается с темными силами, но те, кто борется против дьявола, могут попасть под его пагубное влияние, — продолжал О'Коннор. — Крестовые походы бросили вызов темным силам Средневековья, но усилия эти не всегда приносили желаемый результат. В истории Ватикана случались периоды слабости, и этой слабостью пользовались наши враги. Среди нынешних служителей церкви немало людей, до сих пор не снимающих вину с Ватикана, не сумевшего предотвратить холокост.
— Из ваших слов можно понять, — сказал Джек, — что смерть Рексниса с поисками меноры не связана.
— Прошу прощения, я немного отклонился от темы. Смерть Рексниса несомненно связана с поисками меноры. Потерпите, вы все узнаете.
В дверь опять постучали. О'Коннор поднялся и впустил возвратившуюся Марию.
— Потрясающие новости, — сообщила она. — Мои коллеги из Оксфорда закончили разбор манускриптов, найденных на потайной лестнице Херефордской библиотеки. Там оказалось немало англосаксонских рукописей. По значимости эта находка не уступает Римской библиотеке, обнаруженной в Геркулануме. — Мария взглянула на Джереми, подавшегося всем телом вперед и слушавшего ее с нескрываемым интересом, и, обратившись к нему, продолжила: — Ты собираешься вернуться в Соединенные Штаты, но перед отъездом прошу тебя, найди время и изучи найденные рукописи.
— Конечно, — ответил Джереми, — с большим удовольствием.
— Но это еще не все. — Голос Марии неожиданно задрожал. — На лестнице оказалась и другая находка, надо сказать, зловещая. Когда на лестнице разбирали завалы, на нижней площадке, под рукописями и книгами нашли скелет человека, высокого мужчины в монашеской рясе. Должно быть, он пролежал на лестнице сотни лет. И еще, как мне сообщили, у этого человека проломлен череп.
Наступила полная тишина. Наконец О'Коннор поднялся с места, подошел к висевшей на стене репродукции Маппа Мунди и произнес:
— Открылось то, что я и предполагал. Весной 1299 года Ричард Холдингемский, составивший эту карту, приехал сюда на Айону вместе с Иаковом из Ворагина, своим духовным наставником, генуэзским архиепископом, тяжелобольным. Затем Ричард отправился в Херефорд, чтобы закончить работу над картой. На карте ошибки, которые он собирался исправить. Карту чертил писец по оставленному эскизу, но, видно, этот писец отнесся халатно к своей работе, допустив по невнимательности ошибки. Так, слово «Африка» он начертал на Европе, а слово «Европа» — на территории Африки. Однако теперь, после того как Мария и Джереми нашли Маппа Мунди, исполненную самим Ричардом Холдингемским, резонно предположить, что он отправился в Херефорд также и для того, чтобы внести на исполненную писцом Маппа Мунди секретное дополнение, поместив его в нижний угол пергамента. Перед отъездом Ричард провел последнюю ночь в Бромъярде, в Суинфилдском дворце епископа, а наутро в одежде паломника отправился Херефорд. Больше о нем не слышали. Исправления в Маппа Мунди, исполненную писцом, он так и не внес.
— Вы думаете, его убили? — спросила Мария.
— Не сомневаюсь в этом.
— Я почти сроднилась с Ричардом, — взволнованно сказала Мария. — Я изучала его работы всю свою жизнь, а в тот день, когда мы нашли его карту в Херефордской библиотеке, мне показалось, что он рядом со мной.
— Убийство? — с сомнением сказал Костас. — А зачем Ричард приехал на Айону?
О'Коннор открыл ящик письменного стола, достал карту, свернутую в рулон, и раскатал ее на столе. Это была крупномасштабная карта Северной Англии с помещенной на ней схемой битвы при Стэмфорд- Бридже, произошедшей в 1066 году. О'Коннор опустился на стул и провел на карте черту от Йоркширского побережья близ Стэмфорд-Бриджа к северной оконечности Шотландии, а затем опустил черту вниз до Айоны.
— Сначала проследим за путем Харальда Хардрада после битвы при Стэмфорд-Бридже, — сказал О'Коннор. — Вот этим путем, — он провел карандашом по черте, — Харальд на своих кораблях пришел на Айону.
— Должно быть, Харальд был тяжело ранен, если распространились слухи о его смерти, — предположил Костас.
— Он выжил чудом, — пояснил О'Коннор. — Вместе с ним на Айону ушли около тридцати человек. Многие из них были ранены и не пережили перехода, другие умерли на Айоне. В живых остались несколько человек. Поправившись, Харальд пошел на запад в поисках новых земель, оставив неокрепших раненых на Айоне и повелев им ждать возвращения своего короля. Оставшиеся на острове объединились в фелаг. Так викинги называли братство, тайное общество, в котором каждый был лично связан со своим господином взаимной дружбой и верностью. Поначалу в фелаг входили только несколько человек, оставшиеся на острове сподвижники Харальда Хардрада, служившие вместе с ним еще при дворе византийского императора. Возможно, в число этих людей входили и сыновья Харальда. Вскоре к членам фелага примкнули единомышленники, и фелаг стал насчитывать более двадцати человек. Все они поклялись продолжить дело Харальда Хардрада и сделать все возможное для того, чтобы на английский престол взошел настоящий викинг.
