Джо отпрянул. Вид у него был таким же растерянным, как и у нее. Она поняла, что сейчас говорил не он, и, повернув голову, увидела Кевина, выходившего из подсобки в торговый зал салона. Раздался звон колокольчика, возвестивший о приходе посетителя. Если Кевин и сомневался, что у нее с Джо роман, то теперь его сомнения рассеялись.
Джо отступил от нее и взъерошил пальцами волосы, потом вздохнул и опустил руки. Взгляд его был по- прежнему удивленным и немного ошарашенным, как будто чей-то невидимый кулак огрел его по башке.
— Наверное, тебе не стоит так одеваться на работу. — Желание еще бурлило в жилах Габриэль. Она качнулась на каблуках и озадаченно оглядела свое платье. Юбка ниже колен, довольно скромный свободный лиф…
— Как так? Чем тебе не нравится это платье? — Он скрестил руки на груди.
— Оно слишком сексуально.
От удивления Габриэль утратила дар речи, но, взглянув ему в глаза и поняв, что он не шутит, невольно расхохоталась.
— Что здесь смешного?
— Даже при очень большом воображении это платье не назовешь сексуальным.
Он покачал головой.
— Может, все дело в черном кружевном бюстгальтере, который на тебе?
— Если бы ты не заглядывал мне в вырез, то и не знал бы про бюстгальтер.
— Не надо было мне его показывать.
— Ах так это я тебе его показывала? — Гнев остудил последние остатки желания, и она уже не находила в этой ситуации ничего забавного. — Ты хочешь сказать, что при виде черного бюстгальтера теряешь самообладание?
— Обычно нет. — Он оглядел ее с ног до головы. — Что за вещества ты жгла сегодня в салоне?
— Апельсиновое и розовое масло.
— И больше ничего?
— Нет. А что?
— Скажи, в этих пузырьках, которые ты повсюду таскаешь с собой, есть что-то наркотическое? Может, это какое-то шаманское снадобье?
— Тебе кажется, что ты поцеловал меня из-за шаманского снадобья?
— Да, это было бы вполне разумным объяснением. — Боже, какая нелепость! Габриэль подалась вперед и ткнула ему в грудь пальцем.
— Слушай, тебя в детстве случайно не роняли головой вниз? — Она опять ткнула в него пальцем.
Он обхватил ее запястье горячей ладонью.
— Насколько я помню, ты провозгласила себя пацифисткой.
— Да, я пацифистка, но ты просто вывел меня из… — Габриэль замолчала, прислушиваясь к голосам, доносившимся из торгового зала. Они приближались к подсобке, и ей не надо было видеть говоривших, чтобы знать, кто они такие.
— Гейб здесь, в подсобке, со своим приятелем, — сказал Кевин.
— С приятелем? Когда вчера вечером мы с ней разговаривали по телефону, она не сказала, что у нее есть приятель.
Габриэль вырвала руку из пальцев Джо, отступила на шаг и быстро оглядела его с головы до пят. Он стоял перед ней — живая копия маминого видения. Упрямый, решительный красавец. А тесные джинсы и ремень с плотницкими инструментами были подобны неоновой вывеске.
— Дай мне свой ремень с инструментами, — прошептала она. — Скорее!
— Что?
— Делай, что говорю! — Если на Джо не будет ремня с инструментами, может быть, ее мать не примет его за мужчину из ее видения. — Поторопись!
Он расстегнул широкий кожаный ремень и медленно протянул ей.
— Что-нибудь еще?
Габриэль выхватила у него ремень и швырнула его в угол, за коробку. Ремень с громким стуком ударился о стену. Она обернулась и увидела, как в подсобку входят ее мать, тетя Иоланда и Кевин.
— Привет, — сказала она как ни в чем не бывало, приклеив к лицу радостную улыбку, словно и не целовалась здесь минуту назад со смуглым страстным возлюбленным.
Когда она вышла — прямая, с гордо расправленными плечами, Джо быстро повернулся спиной к коридору и привел себя в порядок. Пусть говорит что хочет, но в этих ее ароматических маслах и впрямь есть что-то возбуждающее. А иначе почему он вдруг напрочь лишился разума?
Шагнув в торговый зал, он увидел рядом с Кевином двух незнакомых женщин. Однако та, что повыше, была поразительно похожа на Габриэль. Ее длинные светло-каштановые волосы, разделенные на прямой пробор, были уложены по бокам с помощью узких лент из расшитой бисером кожи.
— Джо, — сказала Габриэль, оглянувшись на него через плечо, — это моя мама Клер и моя тетя Иоланда.
Джо протянул руку маме Габриэль. Ее пожатие оказалось на удивление крепким.
— Приятно познакомиться, — проговорил он, глядя в голубые глаза, которые буравили его насквозь.
— А я вас уже видела, — сообщила она.
Не может быть! Джо запомнил бы эту женщину. В ней чувствовалась какая-то странная сила.
— Наверное, вы меня с кем-то спутали. Мне кажется, мы с вами еще не встречались.
— Нет, вы-то меня не видели, — загадочно добавила она, как будто это все объясняло.
— Мама, не надо, прошу тебя!
Клер развернула руку Джо и осмотрела его ладонь.
— Так я и думала. Взгляни на эту линию, Иоланда. — Тетушка шагнула ближе и склонила свою светло- русую голову над ладонью Джо.
— Очень упрямый. — Она подняла на него свои карие глаза, потом грустно взглянула на Габриэль и покачала головой: — Ты уверена в этом мужчине, милая?
Габриэль застонала, и Джо попытался вырвать руку из руки Клер. Это не сразу ему удалось.
— Когда вы родились, Джо? — спросила Клер.
Он не хотел отвечать, потому что не верил в такую чушь, как гороскопы. Но от проницательного взгляда этой женщины у него на затылке зашевелились волосы.
— Первого мая, — признался Джо. Клер взглянула на дочь и покачала головой.
— Телец до мозга костей, — заключила она и обернулась к Иоланде: — Очень земной знак. Любит вкусную еду и женщин. Тельцы — чувственные натуры.
— Истинные гедонисты. Обладают высокой выносливостью и неумолимы в достижении своих целей, — дополнила Иоланда. — Ревностно относятся к своим спутницам жизни и заботливы по отношению к собственным детям.
Кевин усмехнулся, а Габриэль выпятила губы. Джо тоже посмеялся бы, если бы эти две женщины не судили о нем как о быке-производителе. Правда, Габриэль было не до смеха. К несчастью, в присутствии Кевина она не имела возможности сообщить маме и тете, что Джо ей вовсе не любовник. Сам детектив не знал, как помочь ей выкрутиться, но мог хотя бы попытаться сменить тему. Однако она успела все испортить, открыв рот и оскорбив его:
— Джо не тот страстный красавец любовник, за которого ты его принимаешь, мама, поверь мне на слово.
Джо был совершенно уверен в своей страстности. А также в том, что он хороший любовник. Во всяком случае, пока еще никто не жаловался. Ее беспочвенные обвинения больно задели его самолюбие. Он обнял ее за талию и поцеловал в висок.
— Поосторожнее в выражениях, — проговорил он с усмешкой. — Видите ли, Габриэль немного сердится на меня. Я сказал ей, что убирать в доме и готовить — это удел женщины.
— И ты до сих пор жив? — спросил Кевин. — Как-то я предложил ей взять на себя заботы по уборке ванной комнаты здесь, на работе, так она чуть меня не растерзала.
— Ну, вообще-то она пацифистка, — заверил Кевина Джо. — Правда, крошка?
