или противоречит общественной политике. Я могу согласиться, что завещание можно считать эксцентричным, но требованиям закона оно не противоречит. Суть в том, Делейни, что ваша доля недвижимости оценивается в три миллиона долларов. То есть завещание Генри делает вас очень богатой молодой женщиной. От вас только требуется прожить в Трули в течение одного года, и ни один суд не сочтет это условие невыполнимым. Вы можете принять условие или отказаться. Все просто.
Делейни снова села и откинулась на спинку. У нее даже дух захватило. Три миллиона долларов. А она- то думала, что речь идет о нескольких тысячах.
– Если вы согласны с условиями, – продолжал Макс, – то вам будет назначено подобающее месячное содержание.
– Когда Генри составил это завещание? – спросила Гвен.
– Два месяца назад.
Гвен кивнула, как будто это ей все объяснило, но Делейни ничего не было ясно.
– Ник, у вас есть вопросы? – спросил Макс.
– Есть. Один половой акт считается сексуальными отношениями?
– Боже правый! – ахнула Гвен.
Делейни сжала кулаки и посмотрела на Ника. В его серых глазах горела ярость, от злости он сжал губы. Это Делейни вполне устраивало, потому что она тоже была в ярости. Они воззрились друг на друга как два кулачных бойца перед схваткой. Затем Делейни вскинула голову и посмотрела на Ника как на грязь, которую ей хотелось поскорее соскоблить с подошв.
– Ты… дьявол.
– А как насчет орального секса? – спросил Ник, не сводя взгляда с Делейни.
– Э… Ник… – напряженную тишину нарушил Макс. – Не думаю, что нам стоит…
– А я думаю, стоит, – перебил Ник. – Генри этот вопрос явно заботил. Настолько, что он даже включил его в свое завещание. – Он перевел суровый взгляд на адвоката. – Я считаю, мы должны четко знать правила, чтобы избежать недоразумений.
– Мне и так все ясно, – заявила Делейни. Ник продолжал, как будто не слышал ее:
– К примеру, я никогда не считал стоянку на одну ночь сексуальными отношениями. Два обнаженных тела всего лишь трутся друг о друга, потеют и получают удовольствие. Утром просыпаешься один. Никаких обещаний, которые ты и не собирался выполнять. Никаких обязательств. И никто не смотрит друг на друга за завтраком. Просто секс.
Макс прочистил горло.
– Полагаю, Генри имел в виду полное отсутствие сексуальных контактов.
– А каким образом это кому-то станет известно?
– Все очень просто. – Делейни свирепо посмотрела на Ника. – Я не собираюсь заниматься с тобой сексом даже под страхом смерти.
Ник взглянул на нее и скептически поднял бровь.
– Что ж, – сказал Макс, – следить за тем, чтобы условия завещания соблюдались, – обязанность Фрэнка Стюарта, исполнителя.
Ник посмотрел на исполнителя, который стоял у стены.
– Фрэнк, ты будешь за мной шпионить? Подглядывать в окна?
– Нет, Ник. Если ты согласишься выполнить условия завещания, я поверю тебе на слово.
– Ну не знаю, Фрэнк. – Ник снова повернулся к Делейни. Он задержал взгляд на ее губах, потом перевел его ниже, на грудь. – Делейни довольно сексуальная, вдруг я не смогу совладать с собой?
– Прекрати немедленно! – Гвен встала и направила на Ника палец. – Будь Генри здесь, ты бы себя так не вел! Ты бы держался более уважительно.
Ник встал и посмотрел на Гвен.
– Будь Генри здесь, я бы ему показал.
– Он был твоим отцом!
Ник фыркнул.
– Он был донором спермы, не более того! – Ник направился к двери, там остановился и бросил последнюю реплику. – Очень плохо для нас для всех, что он оказался стрелком одного выстрела.
И Ник ушел, оставив всех в ошеломленном молчании. Через некоторое время хлопнула дверь парадного входа.
– Как это похоже на Ника – испортить всем настроение, – сказала Гвен. – Генри пытался наладить с ним отношения, но Ник всякий раз его отталкивал. Думаю, дело в том, что он всегда ревновал к Делейни. И его сегодняшнее поведение лишний раз это доказывает, не правда ли?
У Делейни разболелась голова.
– Я не знаю. – Она приложила ладони к щекам, голова гудела. – Я никогда не знала, почему Ник делает то, что он делает.
Ник всегда, даже когда они были детьми, был для Делейни загадкой. Он был непредсказуем, и она даже не пыталась сделать вид, что понимает, почему он ведет себя так, а не иначе. То он вел себя так, будто с трудом выносил ее присутствие в городе, а на следующий день мог сказать ей что-нибудь приятное или одернуть в школе мальчишек, которые ее дразнили. Но едва она начинала думать, что он в общем-то
