времени ей придется простоять перед «Голливуд-маркетом», пока они наконец оставят ее в покое.
Она подняла глаза и увидела Ника, который ставил на заднее сиденье своего «мустанга» упаковку из шести банок пива. Вот он выпрямился, пристально посмотрел на Делейни, а затем сказал:
– Принцесса, иди сюда.
Было время, когда Ник одновременно и пугал, и завораживал Делейни. Он всегда был очень наглым, очень уверенным в себе и абсолютно запретным для нее.
Но она больше его не боялась, и сейчас, как ей представлялось, у нее было на выбор два пути: довериться Нику или довериться братьям Финли. Одно не лучше другого. Однако Делейни знала, что, при всей своей дурной репутации, Ник не станет принуждать ее делать что-то против воли. А о братьях Финли Делейни не могла бы с уверенностью сказать то же самое.
– Пока, ребята, – сказала Делейни и медленно пошла к самому плохому из всех плохих парней. Но пульс у нее забился быстрее вовсе не от страха, а от того, что у Ника был такой глубокий низкий голос.
– Где твоя машина?
– Я пришла в город пешком.
Ник открыл дверцу «мустанга».
– Садись.
Делейни посмотрела в его дымчатые глаза. У нее не было сомнений, что Ник уже не мальчик.
– Куда мы поедем?
Он посмотрел в сторону братьев Финли.
– А это имеет значение?
Наверное, должно было иметь.
– Ты ведь не отвезешь меня в лес и не оставишь там?
– Сегодня нет. Сегодня ты в безопасности.
Делейни бросила свитер на заднее сиденье и села в машину, стараясь сделать это с достоинством. Ник завел мотор, и приборная доска вспыхнула огнями. Ник выехал задним ходом со стоянки и вырулил на Пятую улицу.
– Ну, теперь ты скажешь, куда мы едем? – спросила она.
Все тело Делейни покалывало от возбуждения. Ей не верилось, что она действительно сидит в машине Ника, и не терпелось рассказать обо всем Лайзе. Это было просто невероятно.
– Я везу тебя домой.
– Нет! – Делейни повернулась к Нику. – Я не хочу туда возвращаться! Я просто не могу.
Ник посмотрел на нее, потом снова перевел взгляд на темную дорогу.
– Это еще почему?
Не ответив на вопрос, Делейни потребовала:
– Останови машину, я выйду.
Как она могла объяснить кому-то, а тем более Нику, что дома она задыхается? Как будто Генри наступил ей на горло и она не может вдохнуть, ей не хватает воздуха. Как объяснить Нику, что это был ее способ дать наконец отпор? Он бы наверняка рассмеялся и сказал, что пора ей повзрослеть. Делейни и сама знала о своей наивности, и это ее бесило. У нее выступили слезы на глазах, и она отвернулась. Не хватало еще по- детски расплакаться при Нике; от этой мысли Делейни пришла в ужас.
– Выпусти меня, слышишь?
Вместо того чтобы остановить машину, Ник свернул на дорогу, ведущую к дому Делейни. Высокие сосны обступили их, за пределами досягаемости фар было темно, как в чернильнице.
– Если ты отвезешь меня домой, я тут же уйду снова.
– Эй, никак ты плачешь?
– Нет, – соврала Делейни, широко раскрывая глаза в надежде, что ветер высушит слезы.
– Что ты делала с братьями Финли?
Делейни покосилась на Ника. Огни приборной панели озаряли его лицо золотистым светом.
– Я искала, чем бы заняться.
– Эти ребята неподходящая для тебя компания.
– Со Скутером и Уэсом я справлюсь, – самоуверенно заявила Делейни, хотя в действительности вовсе не была в этом уверена.
– Чушь! – Ник затормозил в конце длинной подъездной аллеи к дому Генри. – Выходи. Иди домой, где тебе и место.
– Не смей мне указывать, где мое место!
Делейни нажала ручку и плечом толкнула дверь. Ей до смерти надоело, что каждый указывает, куда ей идти и что делать.
Она выскочила из машины, захлопнула за собой дверцу и с высоко поднятой головой решительно зашагала по дороге обратно в город.
