— Если вы на самом деле нашли разбившийся космический корабль, на ваши головы, как только эта новость выйдет наружу, свалятся тонны дерьма. Скажи мне, что это не шоулянский корабль, иначе я прямо сейчас начну писать завещание.
— Это не шоулянский корабль, — ответил Корсо после секундного колебания.
— Ты серьезно? — Она с изумлением уставилась на него, но тотчас поняла, что фриголдер не шутит. — Выходит, они не единственные, кто владеет сверхсветовыми технологиями, так? Значит, все их заверения были большой ложью?
— Реликт не похож ни на один шоулянский корабль, но у него есть двигатель, который одним махом может перенести корабль в другой конец галактики. Правда, у него имеются кое-какие внешние признаки, типичные для шоулянских кораблей, но это может сойти за простое сходство. Плюс корабль старый. Очень старый.
— Насколько старый?
— Я бы сказал, что ему примерно сто шестьдесят тысяч лет.
— Сто шестьдесят тысяч лет? И мы оба знаем, что это значит, верно?
— Вот ты мне и скажи, — прошептал он, глядя на нее как-то странно.
Столько информации и все сразу. Свернуться клубочком в теплом полумраке «Пири Рейса» и хорошенько подумать.
— Забудь. — Дакота тяжело вздохнула. — Я сейчас почему-то подумала о новой звезде в Магеллановом Облаке. — Воспоминания о том, как она смотрела в телескоп Лэнгли — хотя прошло столько лет, и Беллхейвен находился далеко-далеко — все еще оставались настолько четкими, словно это было вчера.
На лице Корсо сохранялось озабоченное выражение, отчего Дакота почувствовала себя неловко.
— Ну хорошо. Реликт относится примерно к тому же периоду, но это не повод связывать его с чем-то, случившимся в другой галактике. — Дакота никак не могла понять, почему он так странно смотрит на нее. — Если только у тебя нет других идей на этот счет.
— Ты смотришь на меня так, будто я только что попыталась откусить тебе нос.
Корсо вздохнул и понизил голос, так что его слова были едва различимы на фоне шума двигателя подводного аппарата.
— Мала, я видел тебя на мостике «Гипериона», когда ты изучала карту Магелланова Облака. Ты проводила линии траекторий к этой части созвездия Ориона. Зачем? Почему ты так заинтересовалась той новой?
— Не помню, чтобы делала что-то подобное. По-моему, ты перетрудился. Тебе уже мерещится черт знает что.
Несколько секунд Корсо пристально смотрел ей в лицо. Но ничего, кроме недоумения, увидеть не смог.
— Ты больше ничего не хочешь сказать?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сердито отрезала она.
— Ладно. — Корсо махнул рукой. — Забудь. — Откинувшись на спинку сидения, фриголдер на несколько мгновений закрыл глаза, а когда открыл их, продолжил уже спокойнее: — Послушай, до того как мы попадем на реликт, я хочу предупредить тебя. На борту есть такие защитные системы, которые мы не можем перенести на поверхность из-за опасения, что активируются программы самоуничтожения. Они используют искусственные гравитационные поля, которые могут буквально раздавить кого-то или что-то, если сочтут это угрозой, и хотя мы смогли проникнуть довольно далеко, тем не менее факт остается фактом.
— Спасибо за предупреждение, но мне хотелось бы знать, что именно со мной может случиться, когда мы попадем на борт этой штуки. Знать до того, как я рискну жизнью.
— Гарантирую, с тобой ничего не случится, Мала, — ответил Корсо.
Если фриголдер и пытался скрыть ложь, получилось у него плохо.
Дакота взорвалась.
— Немедленно доставьте меня наверх, — воскликнула она, поднимаясь со своего места и направляясь к пульту управления. — Что бы вы ни задумали, я под этим не подписывалась.
Арбенз кивнул Киерану. Тот встал и кулаком ударил девушку в лицо. Прежде чем упасть, Дакота увидела побледневшее, ошеломленное лицо Корсо. В следующее мгновение она уже стояла на коленях, а Киеран выкручивал ей за спиной руку и делал это до тех пор, пока не уложил ее лицом на пол.
В животе заворочалось что-то кисловато-противное, и Дакота еле сдержала приступ рвоты. Киеран еще немного нажал, и она вскрикнула — боль была такая, словно он выкручивал руку из плечевого сустава.
Гарднер смотрел на нее сверху вниз со своего места — с жалостью и отвращением.
— Все это время,
Дакота молча смотрела в пол, находившийся в миллиметрах от ее носа, стараясь восстановить дыхание.
— Не так уж сложно установить связь между событиями, если знаешь, где искать, — продолжил Гарднер. — Марадос принимал участие в конфликте в порту Габриэль. Северн тоже там был. Вывести заключение относительно вашего прошлого не составляло труда. Полагаю, вы убили Джозефа Марадоса, а потом использовали свои замечательные способности, чтобы замести следы. Таким образом, вы убрали еще одного неудобного свидетеля вашего преступления. Вы убрали данные о его смерти из архива, чтобы мы не заподозрили вас. Но у меня есть свои источники информации помимо официальных каналов.
— Мы знаем, что ты была в порту Габриэль, Дакота, — раздался звенящий от ярости голос Киерана. — В глазах народа Фриголда ты грязная убийца. На твоих руках наша кровь.
— Это неправда, и вам это известно. Я не убивала ни Джозефа, ни кого-то другого, — попыталась возразить Дакота. — Я не знаю, кто его убил…
Арбенз пробормотал что-то невнятное, и через секунду она ударилась лбом о пол. В глазах потемнело… Следующий, не менее болезненный удар не заставил себя ждать.
— Осторожнее, нам нужно, чтобы она была в сознании, — воскликнул сенатор. — Дакота? — Теперь его голос звучал совсем близко, и она поняла, он наклонился к ней. — Ты меня слышишь?
Дакота застонала, потом с трудом кивнула, чувствуя во рту горечь желчи. Уголком глаза она видела Гарднера и еще двоих, присоединившихся к ним на поверхности. Гарднер стоял с застывшим, как каменная маска, лицом и не смотрел в ее сторону, а в глазах ученых читались любопытство и легкая неприязнь.
— Ладно, достаточно. К сожалению, мы все еще нуждаемся в тебе. Как любит говорить Киеран, политика и война часто идут на компромисс. Как только ты поймешь, что здесь происходит, а Корсо объяснит все в деталях, возможно, ты еще окажешься на нашей стороне.
— Мы привезли тебя сюда с одной целью, и ты поможешь нам достичь ее. А если считаешь, что сможешь нас перехитрить, Киеран всегда сумеет убедительно объяснить, насколько плоха эта идея.
Что-то острое вонзилось в нижнюю часть позвоночника, и Дакота закричала. Это была самая сильная боль, какая только существовала во вселенной. Она слышала себя как будто со стороны.
Но Арбенз еще не закончил.
— Ты хотела скрыться от Бурдэйна. А мы хотим получить транслюминальный двигатель. Помоги нам добыть его, и ты свободна. Более того, в наших глазах ты станешь героиней, освободившей человечество от тяжелых ограничений шоулянского эмбарго. Ты сможешь разделить с нами наш триумф.
Дакота поняла, что он ждет ее ответа. Пока она собиралась с силами, чтобы заговорить, в аппарате воцарилась тишина, глубокая, как вакуум в межзвездном пространстве.
