– Нет. Твоя мама убьет меня.
– Она не будет возражать.
Джон услышал дрожь в голосе дочери и присел радом с ней на корточки. Сейчас он чувствовал, что и второй двигатель заглох и земля стремительно приближается.
– Она действительно прикончит меня. Давай поступим так. Я куплю тебе черепаху, она будет жить у меня дома. А ты будешь приезжать ко мне и играть с ней.
Лекси со сладко сопящим у нее на руках щенком прислонилась к Джону.
– Я не хочу черепаху. Я хочу маленького Понго.
– Понго? Лекси, ты не можешь давать ему имя. Он же не твой.
Глаза Лекси наполнились слезами, подбородок задрожал.
– Но я люблю его, а он любит меня.
– А ты не хочешь настоящую собаку? Мы могли бы в следующие выходные поискать настоящую собаку.
Лекси замотала головой:
– Он и есть настоящая собака. Только маленькая. У него нет мамы, и если я оставлю его здесь, он будет скучать по мне. – Слезы уже потекли по щекам, и Лекси всхлипнула. – Пожалуйста, папа, разреши мне взять Понго.
Сердце Джона едва не выскочило из груди. Еще секунду он смотрел в несчастное лицо дочери и сломался. Полностью. И окончательно. И опьянел от счастья. Она назвала его папой!
Джон достал бумажник и протянул карту «Виза» обрадованной продавщице.
– Ладно, – сказал он, обнимая и прижимая к себе Лекси. – Но теперь твоя мама убьет нас всех.
– Это правда? Я могу забрать Понго?
– Можешь, – вздохнул Джон.
Слезы полились еще сильнее, и Лекси уткнулась ему в шею.
– Ты лучший папа в мире, – сквозь рыдания проговорила она. – И я буду хорошей девочкой. Всегда- всегда. – Ее плечики дрожали, щенок тоже дрожал, и Джон испугался, что сейчас тоже задрожит за компанию. – Я люблю тебя, папа, – прошептала Лекси.
Сейчас он зарыдает вместе с Лекси, прямо тут, на глазах у продавщицы, подумал Джон. Надо было срочно что-то делать.
– Я тоже тебя люблю, – сказал он и прокашлялся. – Давай купим ему еды.
– Вам еще понадобится домик, – сообщила продавщица, удаляясь с карточкой Джона. – А так как у него почти нет шерсти, еще и свитер.
К тому моменту, когда Джон загрузил собачьи пожитки в «рейнджровер», его счет уменьшился почти на тысячу долларов. Пока они ехали через город, Лекси болтала без умолку и пела колыбельные своему щенку. Но по мере приближения к Белльвю она стала затихать, и чем ближе они подъезжали к дому, тем больше она мрачнела. К тому моменту, когда Джон заглушил двигатель, в машине царило напряженное молчание.
Джон помог Лекси выбраться из машины, и они пошли по дорожке к дому. У террасы оба остановились и уставились на входную дверь, оттягивая то мгновение, когда Джорджина увидит на руках у Лекси дрожащую крысу.
– Она взбесится, – шепотом сказал Лекси.
Джон почувствовал, как ее ладошка скользнула ему в руку.
– Точно. Разнесет нас, как вентилятор – дерьмо.
На сей раз Лекси не стала укорять его за сквернословие. Просто кивнула и произнесла:
– Ага.
«У тебя будет либо карьера в «Чинуках», либо Джорджина. Иметь и то и другое тебе не удастся». Джон едва не расхохотался. Даже если бы он вдруг безумно влюбился в Джорджину, после сегодняшнего вечера его карьере уже ничего бы не грозило, она была бы защищена абсолютно надежно.
Дверь открылась, и предсказание насчет вентилятора стало сбываться. Джорджина посмотрела на Джона, на Лекси и перевела взгляд на трясущуюся собаку на руках у дочери.
– Это что такое?
Лекси промолчала, предоставив оправдываться Джону.
– Э-э… мы зашли в зоомагазин и…
– О Боже! – взвыла Джорджина. – Ты повел ее в зоомагазин? Ей запрещено даже заходить туда. В последний раз она так рыдала, что ее даже стошнило.
– Но ведь на этот раз с ней ничего не случилось.
Джорджина указала на руки Лекси и грозным голосом осведомилась:
– Это собака?
– Нам так сказала продавщица, хотя я все-таки еще сомневаюсь в этом.
