казалась действительно взволнованной.
Джейн протянула руку, и Люк уронил ключи ей на ладонь.
– Рада слышать это. Мы давно не разговаривали, и я не знала, согласен ли ты с планом.
Люк опустил взгляд с ее волос, минуя зеленые глаза и прямой нос, к изогнутой дуге верхней губы.
– Мы разговаривали.
– Ты можешь не знать этого, но то, что я называю тебя «большим тупоголовым придурком», и то, что ты насмехаешься над моим лифчиком, не считается разговором. – Уголки ее рта опустились вниз. – По крайней мере, не за пределами раздевалки.
Он взглянул на Джейн, задаваясь вопросом, пытается ли она нарочно разозлить его. И подозревая, что так и было.
– Что тебя так раздражает, милая?
Она сложила руки на груди и отступила на шаг назад – Люк решил, что таким образом ей не придется так сильно запрокидывать голову, чтобы посмотреть ему в лицо.
– Думаю, мы оба знаем.
– Я просто тупой хоккеист, почему бы тебе не взять и не произнести это для меня по буквам?
– Я никогда не говорила, что ты тупой.
Он приблизился на шаг так, что она вынуждена была снова посмотреть на него снизу вверх.
– Ты подразумевала это, Джейн, а я не настолько глуп, чтобы не понять подтекст.
Она отступила назад.
– Я не имела в виду то, что ты тупой.
– Нет, имела.
– Ладно, но я не думала, что ты тупой. Ты…
Люк последовал за ней.
– Я..?
– Грубый.
– Это правда, - он пожал плечами.
– И ты говоришь неприемлемые для меня вещи.
– Например?
– Что я выгляжу так, будто разгуливаю вечно возбужденной. - Так оно и было. - Ты не сказал бы такого репортеру-мужчине.
Это правда. Но если бы репортер-мужчина разгуливал вокруг с полным стояком, то можно поспорить, Люк этого даже не заметил бы. А вот соски Джейн он заметил.
– Постараюсь это исправить.
Она отступила еще на шаг и спиной уперлась в стену позади себя.
– И ты избалованный. Ты получаешь все, что пожелаешь и как пожелаешь.
Она снова говорила про интервью.
– Не все. - Люк двинулся вперед и положил обе руки на холодный бетон около ее головы. – Кое-что из того, что я хочу, не идет мне на пользу. Так что я должен оставить это в покое.
– Что?
– Кофеин. Сахар. – Он опустил взгляд на ее губы. – Ты.
– Я?
–Точно, ты. – Положив ладонь на затылок Джейн, Люк приблизил рот к ее губам. – Я еще никогда не имел тебя так, как хочу. – И он поцеловал ее, поскольку, казалось, не мог остановиться. Ее губы были теплыми и сладкими, и мгновенное желание тяжестью осело у него в паху. Просто от того, что он обхватил рукой ее затылок и губами прижался к ее губам, страсть прокатилась по нему, как машина для заливки льда «Замбони».
Люк отстранился с твердым намерением уйти, уехать прежде, чем сделает что-либо, о чем пожалеет, но Джейн посмотрела на него снизу вверх и облизнула влажные губы. Вместо того чтобы повернувшись на каблуках уйти, Люк положил руку на поясницу Джейн и притянул ее тело к себе. Он привык к высоким женщинам, и ему пришлось приподнять ее на цыпочки. Приоткрыв губы, он поцеловал ее жарко и страстно. Люк прижимал Джейн к себе, пока ее руки поднимались по его плечам и обнимали его за шею. Его язык касался ее языка, переплетаясь с ним, пока она пропускала его волосы сквозь пальцы. От ее прикосновений кожу на голове покалывало. Глубоко в горле Джейн родился стон, тот звук страсти, неудовлетворенности и томления, что подталкивал Люка той, другой, ночью, а теперь заставил задуматься: не заняться ли с ней сексом прямо здесь, у стены.
В слабом освещении гаража парковки он расстегнул ее пальто и просунул руку ей под свитер. Плоский живот был теплым. Люк накрыл ладонью ее грудь: Джейн не носила лифчик, и грудь едва наполнила его руку. Напряженный сосок ткнулся в середину ладони как твердая маленькая бусинка, и это прикосновение тут же отозвалось тянущей болью в паху, а колени чуть не подогнулись. Люк скользнул ртом по ее щеке и глубоко вздохнул. Это было самым сексуальным переживанием, испытанным им за долгое, долгое время, но он должен остановиться.
– Люк, – выдохнула Джейн, обхватила его голову и притянула его рот обратно к своему. Она провела руками по его плечам и груди и поцеловала так, как целует женщина, желающая оказаться в постели. Горячим, пропитанным страстью поцелуем, который заставил Люка задуматься о камерах видеонаблюдения и вероятности ареста. Он потер ладонью ее твердый сосок, а она обвила ногой его бедро. Он толкнулся своей затвердевшей плотью ей в промежность. Жар их тел почти довел его до крайности. Он терся об нее, забыв о том, что хотел остановиться.
– Не здесь, – сказал Люк, прервав поцелуй. – Нас арестуют. Поверь мне, я знаю. - Запрокинув голову назад, он глубоко вздохнул. - В нескольких милях отсюда есть «Бест Вестерн» или «Рамада». - Люк моргнул. Он был совершенно уверен, что так или иначе, но они там есть. – Я сниму комнату, пока ты подождешь в машине.
– Что?
Боже, он хотел ее. Он хотел лечь на нее сверху и остаться там всерьез и надолго.
– Мы будем заниматься сексом всю ночь. Половину утра тоже. И именно тогда, когда ты подумаешь, что больше не сможешь, мы вновь займемся сексом. - Прошло много времени с тех пор, как он так сильно хотел этого, что с трудом мог соображать из-за пульсации в штанах. – Я собираюсь действительно здорово оттрахать тебя.
Джейн ничего не сказала, и он посмотрел ей в лицо.
Она сняла ногу с его бедра и опустила на землю.
– В номере мотеля?
– Да. Мы можем взять мою машину.
– Нет.
– Где?
Она сбросила его руку со своей груди:
– Нигде.
– Какого черта нет? Я твердый, и мне не надо засовывать руку к тебе в трусы, чтобы понять, что ты мокрая.
Ее глаза были широко распахнутыми, а взгляд несколько остекленевшим.
– Ты разговариваешь со мной так, словно я одна из твоих фанаток.
Он даже никогда и не думал о ней таким образом. Разве? Нет, не думал.
– Тебе не нравится мокрая? Как ты называешь это?
– Никак не называю. И я не трахаюсь. Я занимаюсь любовью. Трахаются фанатки.
– Иисусе, – взмолился Люк, – кого это волнует? Когда ты доходишь до этого, это все одно и то же.
– Нет, не одно и то же, и мне не все равно. – Она пихнула его в грудь, и он отступил назад. – Я не одна из твоих женщин. Я профессиональный репортер!
Люк не знал, кого она пыталась убедить. Его или себя.
– Ты динамщица и чертова ханжа, – сказал он, круто повернувшись. Засунув руку в карман куртки, он сжимал пальцами ключи до тех пор, пока не почувствовал боль оттого, что те врезались ему в ладонь. Люк
