красивее, чем та серая гниль, какой он выглядел при свете дня.
– Видишь, да? – спросил Турт. – Вот как делается, чтобы доспехи искрились в ночи. А теперь смотри вперед.
Старик махнул рукой. Света впереди как раз хватало, чтобы Урсу увидел поверхность естественной, необработанной скалы. Туннель вышел к чему-то вроде берега, усеянного скользкой галькой.
Подняв голову, Урсу увидел над собой голую скалу, изгибающуюся куполом, тоже испещренную той же самой тускло светящейся ледянкой. Вода стремительным потоком вливалась через огромную трещину в дальнем углу пещеры, чтобы вылиться через другую огромную трещину в полу и исчезнуть в какой-то непостижимой бездне. Темнота легко уступила его воображению.
– Что это? – спросил юноша.
– Один из притоков реки Тейв, – объяснил Турт. – Он течет с пиков Тейва, которые высятся за долиной Нубалы.
Урсу представил себе пики Тейва – огромные скалистые гиганты, окутанные голубой дымкой, на самом краю горизонта. Их было видно с городских стен.
Юноша обвел глазами пещеру, чувствуя неподдельное благоговение: волшебный город, в котором он вырос, все еще, даже спустя все эти годы, мог его удивлять. Темнота была обманчивой: если всмотреться, пещера была не такой уж огромной. Не больше, чем некоторые из комнат в Доме Шекумпеха прямо над ней. Однако Урсу не мог не спросить себя, сколько лет, сколько поколений потребовалось реке, чтобы прорезать этот глубокий желоб в полу пещеры.
– Течение здесь быстрое и сильное, и река выходит на поверхность далеко за стенами города, – сказал Турт откуда-то сзади. – Это плавание было бы опасным даже для такого молодого юноши, как ты.
– Вы поэтому привели меня сюда?
Урсу повернулся и уставился на старого жреца, едва различая его лицо в этом тусклом свете. Несмотря на очевидную опасность, он уже обдумывал предстоящее путешествие. Но сколько у него шансов выжить? Очень мало… а скорее всего их просто нет.
– Я ничего не предлагаю, – отозвался Турт. – Я просто говорю, что есть…
– Я не понимаю, почему Шекумпех не может нас защитить? – посетовал Урсу. – Почему он не прогонит захватчиков?
– Некоторые могли бы предположить, – мягко ответил Турт, – что причина в нас самих. Что мы не показали себя достойными Шекумпеха.
– Нет! – возразил Урсу. – Я хотел сказать… нет никакой разницы между нами и любым другим поколением нубаланцев, начиная с незапамятных времен. Мы хорошие люди. Мы этого не заслужили.
– Тогда рассмотри утверждение Зана, что он исполняет пророчество Фида. – Турт говорил по-прежнему спокойным и рассудительным тоном, и Урсу пришлось напрягаться, чтобы услышать его в грохоте падающей воды. Мелкий туман, висящий в воздухе, уже промочил их насквозь, и плащи отяжелели от влаги. – Зан проявил некоторые из главных свойств Фида, – продолжал Турт. – В частности, завоевал немалую часть известного мира. При таких обстоятельствах могло бы казаться резонным, что нам следует уступить ему бога Шекумпеха.
– Вы в это не верите, – заявил Урсу, поворачиваясь лицом к мастеру. Он был уверен, что так глубоко под землей никто посторонний его не услышит, кроме, возможно, самого Шекумпеха. И то, что Шекумпех попросил его сделать, было ересью против самого бога. Это было почти забавно, и Урсу почувствовал, что у него уши начинают подергиваться от смеха, но он быстро подавил эту реакцию, когда увидел досаду на лице Турта.
– Все еще остаются вопросы, которые нужно задать, – заметил старый мастер. – Не считая палат Городского Совета, это, я бы сказал, одно из немногих мест, где безопасно их обсуждать, где нет риска, что кто-нибудь подслушает и обвинит нас в измене.
– Они бы действительно это сделали? Отдали Шекумпеха Зану?
Турт запрядал ушами, размышляя.
– Возможно… если бы это означало выживание города. Однако я подозреваю, что многие члены Совета боятся того, что случилось бы с ними, если бы они это сделали. Многие из наших набожных горожан разорвали бы их на куски, посмей они отдать бьющуюся жизнь и душу нашего города каким-то грубым захватчикам. Пусть даже они переживут нашествие армии Зана – что будет, если погибнут те немногие посевы, что мы сумели посадить, или если наши охотники вернутся без дичи? Кто тогда будет виноват, кроме Совета, позволившего нашим врагам забрать у нас нашего бога?
«А мне тогда что делать? » – подумал Урсу.
Если он унесет Шекумпеха из Нубалы, не будет ли это означать, что он сознательно бросает свой народ на гибель от рук захватчиков – народ, больше не защищенный богом, которого Урсу у него украл?
Но ведь сам Шекумпех приказал ему унести идола за пределы города, а что бы Шекумпех ни приказал, любой послушник или мастер-на-служении спешил исполнить. Так Урсу всегда учили, и он в это верил. Но теперь юношу грызли сомнения.
И Турт – что побудило его привести Урсу сюда, в это место, и именно сейчас? Сердце Урсу сжималось от ужаса, что старик откуда-то знает, что попросил у него Шекумпех. Однако… Турт показывал ему безопасный выход.
– Но как же Шекумпех? – осторожно спросил юноша. – Шекумпех должен был об этом говорить, он должен был видеть, что это случится?
Все это время Турт неотрывно смотрел на пенящуюся воду. Теперь же он снова повернулся к Урсу, и лицо его казалось вдруг постаревшим.
– Да, я думаю, он должен был это предвидеть. И, возможно, он с кем-то говорил.
Урсу поймал себя на том, что дрожит, и не только от холода и сырости.
