нам спасибо, если бы мы за это содрали с тебя шкуру живьем.
– Все не так просто, – возразил Урсу.
– Я тебе не верю. Ты вор, подлейший из подлых, и тебе следует отрезать уши. Тебя следует выбросить на лед, на съедение Шей.
– Шекумпех существует, – настаивал Урсу. – Я же сказал вам: я бежал потому, что Шекумпех приказал мне отнести его в безопасное место.
– Сейчас ты для меня выполнишь Воскрешение. – В голосе Йе зазвучала новая властность, которая напомнила Урсу мастера Юфтиана.
– Почему я должен тебе помогать?
Йе бросил на него свирепый взгляд, и Урсу покосился на длинный ритуальный нож, зажатый в кулаке.
– Ты – городской жрец, не знающий лишений, не знающий ни ежедневной борьбы за жизнь, ни ответственности за все свое племя. Но у меня нет выбора. – Он понизил голос до полушепота, будто не хотел, чтобы другие услышали. – Моему племени нужна твоя помощь.
Урсу разглядывал его долгую минуту.
– Я не могу ни на что согласиться, если не буду знать, что ты позволишь мне отнести бога в безопасное место.
– Я не могу отдать тебе бога, – осторожно молвил Йе, – но я позволю тебе уйти. Клянусь. Но бога ты никогда не получишь.
– Ты меня отпустишь?
– Тебя да, но не бога. Теперь он принадлежит нам… или Зану, если переговоры пройдут удачно. Я верну его тебе только для обряда Воскрешения. – Йе положил руку на плечо Урсу. – Я прошу твоей помощи, мальчик. Ты жрец, и по священному обычаю ты обязан помогать любому, кто просит твоей помощи.
Увы, Йе был абсолютно прав. Урсу воспитывался на этих правилах, прочно укоренившихся в его голове, с самого первого дня, когда он ступил в Дом Шекумпеха почти неразумным послушником, еще не умеющим ходить на двух ногах. Но тот Дом был теперь далеко, и остались от него лишь дымящиеся развалины. Урсу подумал, что может оказаться единственным уцелевшим жрецом Дома Шекумпеха, и эта мысль не доставила ему радости.
«Я сам принес сюда Шекумпеха, – подумал он. – Если я не подчинюсь Правилу Помощи, зачем даже думать о том, чтобы нести его дальше? »
Но даже мысль помогать этим людям вызывала омерзение. Бросить бы их гнить с их отвратительными запахами и еще более отвратительными манерами.
– Послушай, – заговорил юноша. – Если я вылечу этих людей, – он указал на больных, лежащих в дымном шатре, – то это случится только силой Шекумпеха. Ты это понимаешь?
Йе кивнул.
– Шекумпех – наш бог, и он привел меня сюда по какой-то причине… возможно даже, чтобы помочь тебе. Но если Шекумпех исцелит этих людей, то сделает это потому, что
Йе уставился на него.
– Ты хочешь сказать, что это Шекумпех наслал на нас чуму?
Об этом Урсу не подумал.
– Возможно. И, возможно, теперь он решил проявить милосердие, позволяя мне помочь вам. Но ты должен отдать мне его идола, если хочешь, чтобы я совершил Воскрешение.
Левое ухо Йе мелко задрожало. Урсу заподозрил, что вождь этого не заметил.
– Поговорим об этом позже, – сказал Йе. – Сначала помоги им.
Урсу вздохнул и шагнул к первому больному.
– Успокойся. Не надо нервничать.
– Я не сержусь на тебя, Билл, просто мне нужно больше узнать о тех Книгах. Ты должен мне рассказать.
– Брось, Ким, – возразил Билл. – Сама знаешь, не могу. Эти люди… те, от кого я это получаю, – это не разовые партнеры. Они много чего делают, а я держу рот на замке, чтобы они не потеряли работу. А некоторые из них… – Билл вздохнул. – Давай просто скажем, что они были бы крайне недовольны, если бы решили, что я их предал.
Ким посмотрела на него долгим взглядом, и Билл поежился. Она с любопытством наклонила голову набок:
– Что с тобой?
– Со мной – ничего. Просто…
– Что?
Билл пожал плечами, засмеялся.
– Я не знаю. Будто кто-то другой смотрел на меня из твоих глаз, представляешь? Чертовски странная штука. – Он опять пожал плечами и улыбнулся, храбрясь.
– Билл. Послушай внимательно. Ты внимательно слушаешь?