Энджи чувствует, как усиливается давление в голове, две точки боли позади глаз…
— Хилтон Свифт обязан осуществлять решения Континьюити. «Сенснет» — слишком сложный организм, чтобы выжить по-другому. Континьюити же, созданный много позже небезызвестного яркого момента, принадлежит уже иному порядку. Технология биософтов, взращённая твоим отцом, вызвала к жизни Континьюити. Континьюити наивен.
— Почему? Почему Континьюити хотел этого от меня?
— Континьюити — это непрерывность. А непрерывность — удел Континьюити[14]…
— Но кто посылает сны?
— Они не посланы. Они притягивают тебя, как когда-то притягивали лоа. Попытка Континьюити переписать послание твоего отца провалилась. Некий импульс, исходящий из глубин твоей личности, позволил тебе бежать. Попытка вернуть тебя к coup-poudre не привела к успеху.
— Это Континьюити послал эту женщину, чтобы выкрасть меня?
— Мотивы Континьюити скрыты от меня. Иной порядок. Континьюити допустил совращение Робина Ланье агентами 3-Джейн.
— Но почему?
Боль позади глаз становится невыносимой.
— У неё кровь из носу течёт, — сказала уличная девчонка. — Что мне делать?
— Вытереть. Заставь её откинуться назад. Дьявол! Да займись же ты этим, мать твою…
— А что она такое говорила про Нью-Джерси?
— Заткнись. Просто помолчи. Пойди проверь сходни.
— Зачем?
— Мы едем в Нью-Джерси.
Кровь на новой шубе. Келли будет в ярости.
Глава 37
Журавли
Тик удалил маленькую пластинку с задней стороны модуля «Маас-Неотек», использовав для этого зубочистку и ювелирные щипцы.
— Очаровательно, — пробормотал он, вглядываясь в отверстие через оптическое устройство с лампочкой для подсветки, на которое тут же свесился водопад нечёсаных сальных волос. — Как это они протянули здесь проводки, не зацепив переключатель? Ловкие, ублюдки…
— Тик, — спросила Кумико, — ты познакомился с Салли, когда она в первый раз приехала в Лондон?
— Думаю, я познакомился с ней вскоре после того… — Он потянулся за мотком оптического провода. — Конечно, у неё тогда не было такого влияния.
— Она тебе нравится?
Прибор с лампочкой обратился в сторону девочки, из-за линз на неё воззрился искажённый левый глаз Тика.
— Нравится? Не знаю, так вот сразу об этом и не скажешь.
— Но ты же не станешь говорить, что она тебе не нравится?
— Чертовски сложно с ней, с этой Салли. Понимаешь, что я имею в виду?
— Сложно?
— Она так и не смогла примириться с тем, как здесь делаются дела. Всё жалуется. — Его руки двигались быстро, уверенно: щипцы, провод… — Наша Англия — тихое место. Но, видишь ли, так было не всегда. У нас тоже были свои неприятности, а потом война… Здесь всё происходит определённым образом, если ты меня понимаешь. Хотя нельзя сказать, что это верно для какой-нибудь показушной банды.
— Прости?
— Для типов вроде Суэйна. Впрочем, у людей твоего отца, тех, с которыми Суэйн общался раньше, похоже, есть уважение к традициям… Человек должен знать, какой путь ведёт наверх… Понимаешь, о чём я говорю? Так вот, готов поручиться, эта новая афера Суэйна спутает карты всем, кто в ней не замешан. Господи, у нас же всё-таки есть правительство. И им не заправляют большие компании. По крайней мере, не напрямую…
— А деятельность Суэйна угрожает правительству?
— Она его, чёрт побери, меняет. Наш мистер Суэйн перераспределяет власть, как ему удобно. Информация. Власть. Компромат. Сосредоточьте достаточно такой грязи в руках одного человека… — Пока он говорил, на щеке у него дёргался нерв. Корпус Колина лежал посреди обеденного стола на белой антистатической прокладке, а Тик подсоединял торчащие из него проводки к толстому кабелю, ведущему к одному из множества модулей на стеллаже. — Ну вот, — сказал он, потирая руки, — не могу доставить его к тебе прямо в комнату, но мы доберёмся до него через деку. Видела когда-нибудь киберпространство?
— Только в стимах.
— Тогда можно считать, что видела. В любом случае сейчас увидишь.
Он встал и отошёл от стола. Девочка прошла за ним через комнату к паре потёртых кресел с обивкой из искусственной замши, которые стояли по обеим сторонам низкого квадратного столика из чёрного стекла.
— Беспроволочные, — с гордостью пояснил Тик, беря со стола два набора тродов и протягивая один Кумико. — Стоили целое состояние.
Кумико рассматривала скелетообразную матово-чёрную тиару. На ободе между височными кругами был выдавлен логотип «Маас-Неотек». Надела, почувствовав холод пластика на коже. Тик надел свои троды и устроился в другом кресле.
— Готова?
— Да, — ответила девочка.
И комната Тика исчезла, стены развалились колодой карт, которые затем съёжились и пропали в яркой решётке со встающими внутри неё геометрическими фигурами баз данных.
— Симпатичный переход, правда? — донёсся до неё голос Тика. — Программка встроена в троды. Для пущего драматизма…
— Где Колин?
— Секундочку… дай-ка я его вызову…
Кумико ахнула, почувствовав, как её уносит к равнине, сотканной из хромированного жёлтого света.
— Головокружение может стать проблемой, — сказал Тик, внезапно оказываясь на жёлтой равнине рядом с ней. Она посмотрела вниз на его замшевые туфли, потом на свои руки.
— О телесном облике, по мере возможности, заботится графическая программа, — объяснил англичанин.
— Ага, вот и он, — произнёс вдруг Колин, — наш маленький человечек из «Розы и короны». Покопался в моей упаковке, да?
Кумико обернулась и увидела его здесь же. Подошвы коричневых сапог висели в десяти сантиметрах над жёлтой хромировкой. В киберпространстве, как она успела заметить, теней не было.
— А я и не знал, что мы уже встречались, — ответил Тик.
— Не стоит беспокоиться, — сказал Колин, — это было неофициальное знакомство. Однако, — обратился он к Кумико, — я вижу, ты благополучно добралась в красочный Брикстон.
— Господи, — воскликнул Тик, — ты не можешь хотя бы наполовину прикрутить свой снобизм?
— Прошу прощения, — с усмешкой отозвался Колин, — моё предназначение — отражать ожидания гостя.
— Так вот как японские конструкторы представляют себе истинного англичанина!
