сверкало.
Увидев, что мужчина, положив сумки на диван, отправился на кухню с продуктами, Лили наконец вмешалась:
— Одну минутку. Вероятно, я ошиблась и заехала не туда, куда мне надо…
Так оно, наверное, и было. Здесь слишком чисто и ухожено.
— Никакой ошибки нет, — возразил незнакомец, даже не глядя в ее сторону. — Конечно, если вы — Лили Мейер.
Тут он оглянулся, и девушка обмерла. Его глаза были так черны и пронзительны! Он скользнул взглядом по ее высокой тонкой фигуре, словно оценивал скульптуру, прикидывая, в каком углу гостиной ее поставить. Лили невольно подумала, что этот человек, судя по его внешности и манерам, принадлежит к какому?то итальянскому аристократическому роду. Но как он мог оказаться в этой деревенской глуши?
— Да, я Лили Мейер, но откуда вы это знаете и не могли бы вы объяснить мне, что происходит?
Его темные глаза сузились.
— Ничего не происходит, Лили Мейер. Мне просто хотелось посмотреть, как вы здесь обоснуетесь, хотя я должен сказать вам, что вы здесь нежеланны.
Его слова обдали ее холодом, но она быстро оправилась и сделала шаг в его сторону. Лили ничего не могла понять.
— Это вилла «Весы»?
— Да, — спокойно ответил мужчина. — Здесь жил ваш отец, Хьюго Мейер, все правильно, но, приехав сюда, вы совершили ошибку.
Он продолжал раскладывать свертки с продуктами на мраморном столе.
— Одну минутку, я в менее выгодном положении, чем вы, — язвительно сказала девушка. — Вы знаете, кто я, но я не знаю, кто вы такой, и не понимаю, что здесь происходит.
Она вырвала пакетик с кофе из его рук, коснувшись при этом пальцами руки незнакомца. От этого прикосновения мороз пробежал по ее коже. Да, внешность этого человека мало соответствовала его манерам. Он посмотрел на нее, и в его взгляде она прочитала презрение, что было нелепо — ведь он никогда раньше не видел ее.
— Кто вы? — сухо спросила Лили. — И по какому праву находитесь на моей вилле?
Незнакомец посмотрел прямо ей в глаза.
— Я — Витторио Росси, и у меня нет никакого права находиться на вашей вилле, но у меня есть право высказать свои возражения относительно вашего пребывания здесь. Я не хочу, чтобы эта вилла была продана…
— Вы не хотите? — воскликнула девушка, недоумевая, как он мог узнать о ее планах. — Но вы не имеете к этому никакого отношения! Мой отец оставил мне свою собственность, и я вправе сделать с ней все, что захочу, и…
— Ваш отец оставил ее вам, чтобы вы кое?что поняли в жизненных ценностях…
— Замолчите!..
— Я молчал два года, дожидаясь вас, Лили Мейер, — холодно перебил ее мужчина. — И теперь, когда вы здесь, я нисколько не удивлен вашим отношением к доставшемуся наследству. Та, кто даже из чувства приличия не приехала на похороны отца, бессердечна и лишена всякого понятия…
Лили побледнела; слезы застлали ей глаза, она не успела сдержать их и, защищаясь, в ярости перебила его:
— Как вы смеете!.. Как вы осмеливаетесь так разговаривать со мной!
Он продолжал неторопливо двигаться по кухне, раскладывая продукты по местам. Лили была настолько обескуражена, что только молча наблюдала за ним; в горле у нее стоял комок. Как он мог сказать такое — кто он, в самом деле?
Лили откинула со лба длинные каштановые волосы. Она не могла приехать на похороны отца, но и не хотела объяснять это первому встречному, посвящая его в свою личную жизнь. Ее родители разошлись, когда она была еще ребенком, развод сопровождался скандалом, и Хьюго Мейер уехал во Францию. Власти разрешали Лили навещать его там, но когда он со своей любовницей переехал в Италию, мать запретила эти визиты: или любовница, или дочь. Тем не менее девушка испытала острую боль от брошенного ей незнакомцем незаслуженного обвинения.
— Хотите пить? — спросил Росси и, не дожидаясь ответа, наполнил два стакана минеральной водой.
Она покачала головой, все еще не простив ему грубости.
— Не хочу!
— В такую жару надо пить больше.
— Не указывайте мне, что я должна делать!
— Я настаиваю!
Он повернулся к ней. Их глаза встретились, в его взгляде было что?то неуловимо?влекущее, — но разве она не слышала, что у итальянцев темные, страстные глаза, которые способны раздеть женщину, заставить почувствовать свою женственность? Лили взяла стакан с минеральной водой, который он ей протянул, и отогнала от себя эту мысль. Она просто не нравится ему, и он по каким?то неведомым ей причинам не хочет, чтобы она оставалась здесь.
— Откуда вы знаете обо мне? — спросила Лили, отпив несколько глотков освежающей воды. Она стояла в проеме арки, отделявшей кухню от комнаты. Таинственный незнакомец был прав — в жару надо пить: ее сознание сразу прояснилось, но, утверждая, что она никогда не думала об отце, он ошибался.
Витторио Росси стоял перед ней, высокий и сильный, и что?то в нем пугало девушку; она не страдала нервозностью, но ситуацию трудно было назвать заурядной.
— Я был близким другом вашего отца.
Лили саркастически посмотрела на него.
— Вы меня удивляете. Насколько я помню отца, он прекрасно разбирался в людях, — парировала она.
Росси впервые улыбнулся, хотя в его глазах улыбка не отразилась.
— Он был остроумным, и его дочь, безусловно, унаследовала это качество.
Этот комплимент слегка смягчил Лили.
— Но я подозреваю, что вы еще кое?что взяли от него. — Возникшая было симпатия покинула Лили. Она нервно допила оставшуюся воду и поставила стакан на стол, с трудом удержавшись, чтобы не разбить его об пол.
— Ваше отношение, синьор Росси, очень неприятно.
— Витторио, — подсказал он.
Лили тряхнула своей каштановой шевелюрой.
— По имени я обращаюсь лишь к тем людям, которые мне нравятся, синьор Росси. Вы не относитесь к их числу.
Вторая улыбка.
— Как пожелаете, синьорина Мейер, — спокойно ответил он, как бы подтверждая, что по этому вопросу у них имеется полное взаимопонимание.
— Поскольку все акценты расставлены, — с сарказмом проговорила девушка, — может быть, теперь вы объясните мне, почему вы столь неприветливы, — или это доселе неизвестная миру отличительная черта итальянцев?
— А каков взгляд мира на итальянцев? — спросил он, провоцируя ее на резкий ответ дразнящим блеском своих глаз.
Лили поддалась на эту провокацию.
— Существует мнение, что они более талантливы снизу, чем сверху, — парировала она и замерла в испуге: не зашла ли она слишком далеко?
На этот раз его улыбка была искренней. «По крайней мере, у него есть чувство юмора», — с облегчением вздохнула Лили.
— Возможно, вы в чем?то и правы, — усмехнулся Витторио. — Но мы не даем разгораться страсти в нашей крови, пока не убедимся, что женщина стоит того.
