– Пошли завтракать, старина? – раздался над самым его ухом голос Чилдерса. Рафф поднял голову. Круглолицый добродушный англичанин с яично-желтыми волосами, в яично-желтом свитере и мешковатой твидовой куртке стоял рядом.
Рафф кивнул, встал и только тогда ощутил сосущую пустоту в желудке: он был голоден – встал на рассвете, позавтракал наспех, мчался сломя голову, чтобы успеть До начала работы продать машину. Он нащупал в кармане бумажник – деньги нужно отправить в санаторий сегодня же.
– Идете, Бенджи? – спросил Чилдерс у Ейтса.
– А как же. – Бен Ейтс не отрываясь смотрел на чертеж. Он снял очки, тщательно протер их, снова надел. Потом поднял заостренное книзу, как у сатира, лицо.
– Давайте-ка отпразднуем первый день Блума: устроим вегетарианский завтрак.
– Идет, – согласился Чилдерс.
– А где вы завтракаете? – спросил Рафф, когда они шли к лифту по коридору, запруженному чертежниками, стенографистками и прочими служащими «П. и П.».
– В «Рейсшине». Раньше этот ресторанчик назывался «Сад Луиджи», но потом новый владелец изменил название. Своего рода филиал нашего заведения, – объяснил Ейтс. – Там лучшие в городе вегетарианские завтраки.
На улице Рафф попросил подождать его, забежал в почтовую контору и отправил в Мичиган сто шестьдесят долларов. «Хоть бы ресторан был не из дорогих», – подумал он.
Пробираясь сквозь толпу, которая в этот майский день заполнила прокопченные улицы, лавируя в потоке покупателей и клерков, Рафф ближе знакомился со своими спутниками. Чилдерс был холостяком; он приехал из Лондона. Работая там у архитектора, занимавшегося индустриальным строительством, он набил руку на проектировании аэропортов, хотя сам терпеть не мог летать. Бен Ейтс шесть лет назад окончил М. Т. И. Последние два года работает у Керка. У него жена и двое детей. Живет в Порт-Вашингтоне, Лонг- Айленд.
– В прошлом году я собирался уйти и открыть собственную контору, – рассказывал он. – Но Херриет ухитрилась забеременеть. К счастью, мне и здесь недурно платят за мои гениальные способности. Работать у «П. и П.» легко, надо только приспособиться к этой карусели. Проектный автомат Керка. – У Раффа сделалось такое лицо, что Ейтс запнулся. – Ну да. Самый настоящий автомат. Первый проект Керка оказался удачным, и машина завертелась. Старая история: одна удача тянет за собой другую.
– Вот уж за мой пенсильванский аэропорт никакой премии не получишь, – заметил Чилдерс. – Господи, что за гнусная неразбериха! Приходится переделывать чертежи всякий раз, как у Военно-воздушных сил появляется новый самолет. Ангары становятся все выше и выше, все шире и шире, а олухи инженеры требуют... – Он вздохнул. – Ко всем чертям. Больше всего на свете мне нужен вегетарианский завтрак.
Сперва Рафф решил не возражать против безвкусной вегетарианской еды: ведь его спутники отказались от привычной рутины только для того, чтобы он почувствовал их расположение и готовность помочь. Но сейчас они поравнялись с итальянской закусочной, из которой струился дразнящий, навязчивый запах копченой колбасы, прованского масла и чеснока. Стены ее были увешаны копченостями, связками сосисок, красного перца и целыми гроздьями модзарелловских сыров. Рафф втянул в себя воздух, заглянул в двери закусочной. У него подвело живот от голода.
– А в этом заведении вы когда-нибудь завтракали? Выглядит оно завлекательно...
Спутники посмотрели на него.
– Вы предпочитаете?.. – вежливо спросил Чилдерс.
Рафф замялся. В эту минуту мимо них прошли три женщины; Ейтс и Чилдерс поздоровались с ними. Рафф невольно обратил внимание на самую молодую – узкобедрую светловолосую девушку в туфлях на низком каблуке.
– А где завтракают они? – Рафф смотрел вслед девушке.
– Троица, – лаконично сказал Бен. – В «Рейсшине», как и все. Ее зовут Мэрион Мак-Брайд.
– Пошли в «Рейсшину», – объявил Рафф.
– Бросьте, – сказал Чилдерс. – Через это проходит каждый, кто впервые видит Мак. Но она безнадежна.
– Замужем? – спросил Рафф.
– Да. За архитектурой.
– Она работает у архитектора Илсона Врайна на втором этаже. Мак – соблазнительная штучка, к тому же дьявольски способная. Мансон Керк пытался переманить ее, но не тут-то было. – Ейтс ухмыльнулся. – Однако он не падает духом. Когда мы выставляем готовый проект, он всякий раз приглашает ее посмотреть. Только она запечатана наглухо. – Он помолчал. – Непонятное явление.
Раффу она напомнила Нину. Такая же опрятная, сдержанная, светловолосая. Но к Нине он был равнодушен, а эта девушка с холодными зелеными глазами и узкими бедрами при первой же встрече словно ударила его в самое чувствительное место.
Желая то ли поддразнить Раффа, то ли услужить ему, Ейтс и Чилдерс заняли столик у стены, по соседству с Мэрион и ее подругами.
– Три мартини. С маслинами, – заказал Ейтс, не спрашивая Раффа. Потом он сообщил: – Вегетарианский завтрак состоит из трех блюд.
– За вас, старина, – провозгласил Чилдерс, как только официант принес три коктейля.
– В качестве лошадки с большим стажем могу дать вам добрый совет, – сказал Ейтс, глядя поверх своего бокала. – Если хотите каждую неделю получать положенную вам кругленькую сумму, не пытайтесь что-нибудь менять в проектах Керка.
«Ничего не попишешь», – подумал Рафф. Чилдерс и Ейтс, конечно, слышали все, что ему говорил Вейнтроуб.
– Спасибо. – Он допил мартини, что было приятно даже на пустой желудок, и закусил маслиной.
– Теперь второе блюдо. Готовы? – спросил Ейтс, не спеша допивая коктейль. Когда официант вернулся, он заказал: – С лимонами, пожалуйста.
– Без витаминов, знаете ли, не обойдешься, – заметил Чилдерс.
После второго коктейля, слегка отдающего лимоном и еще более ароматного, чем первый, Рафф уже откровеннее поглядывал в сторону соседнего столика, где сидела Мэрион Мак-Брайд.
– Придется заказать третье блюдо. Иначе какой же это оздоровительный завтрак. – Ейтс поманил официанта. – Пожалуйста, Джозеф, с луком.
Первое и второе блюда померкли перед третьим. Рафф смеялся, удивляясь про себя тому, что у него такой громкий голос и совсем онемели губы. Вот так вегетарианский завтрак!
– Это экзамен, старина, – объяснил Чилдерс. – Кто провалится, тому уже не стать членом нашего клуба.
– Так сказать, посвящение, – добавил Ейтс. Потом, понизив голос и с опаской оглядев длинную темную комнату, полную посетителей: – Выпьем за Мансона Керка.
– Ферк-Керк! – весело загудел Рафф. – Феркитудл!
– Как, как? – переспросил Ейтс.
– Феркитудл!
– Что это значит? – захихикал Ейтс. – Звучит красиво и непристойно.
– Вы не знаете, что такое «феркитудл»? – возмутился Рафф. Он перегнулся к соседнему столику, где сидела Мэрион Мак-Брайд. – Знакомо ли вам слово «феркитудл», мисс Мак-Брайд?
– Что?!
– Известно ли вам это великолепное народное словечко елизаветинской эпохи?
Бледное овальное лицо в капюшоне коротких светлые волос повернулось к Ейтсу и Чилдерсу.
– У вашего приятеля, кажется, не все дома, – сказала она.
– Феркитудл! – восторженно крикнул англичанин.
– Блум теперь член нашего клуба, Мак, – сказал Ейтс девушке. – Будьте с ним поласковей.
Потом, когда они нетвердо шагали в контору, Чилдерс спросил:
– Слушайте, Блум, а такое слово действительно существует?
Рафф вдруг почувствовал страшную усталость. Он мельком взглянул на Чилдерса.
– Какое?
